Они остаются. Пейдж, не филонь, зеркало ждет!

С тех пор я зареклась спорить с Джексоном. Два дня спустя Элиза освободила комнату для новых постояльцев, а мы с Ником отправились забирать их с Говер-стрит. Наша миссия состояла в том, чтобы обстряпать эффектное исчезновение. Якобы туристы пали от рук неведомого убийцы. Пятна крови, пара волосков. Сайену понравится – очередной повод привлечь внимание общественности к паранормальным преступлениям. Но самое главное, брата с сестрой никто не станет искать.

– Ты правда веришь, что Джекс уболтал их остаться? – спросила я.

– Почему нет? – пожал плечами Ник. – Дай Джексу волю, он уговорит тебя сигануть с обрыва.

– Но ведь у них там семьи! Надин и вовсе студентка.

– Может, там не все так гладко, sötnos. По крайней мере, в Сайене ясновидец понимает, кто он и что. А на родине его могут считать за психа. – Ник надел солнечные очки. – Сайен для наших своего рода Мекка.

В каком-то смысле Ник прав. За пределами Сайена ясновидцы не имеют ни статуса, ни признания – в них вообще не верят. Зато их не убивают и не преследуют, как нас. Тем более интересно, почему эти двое решили остаться.

Они ждали у здания университета. Ник протянул парню руку:

– Привет. Зик?

Тот кивнул.

– Ник, очень приятно.

– Пейдж, – представилась я.

Темные, цвета крепкого чая глаза юноши горели на худом капризном лице. На вид новому знакомцу было лет двадцать. Не по возрасту тощий, с хрупкими запястьями и загорелой кожей.

– Вы от Джексона Холла? – спросил он с незнакомым акцентом.

Зик ладонью стер пот со лба, на секунду обнажив вертикальный шрам.

– Да, но его имя лучше не упоминать, ДКО не дремлет, – улыбнулся Ник, поворачиваясь к девушке. – Ты, должно быть, Надин?

Заклинательница имела такие же, как у брата, глаза и упрямый подбородок, но на этом сходство заканчивалось. Крашенные в рыжий цвет волосы были пострижены будто по линейке, в одежде преобладали немыслимые оттенки. В цитаделях мода и язык определялись эпохой становления Сайена, поэтому в Сай-Лоне народ придерживался викторианского стиля с его пастельной гаммой. Надин же щеголяла в канареечной рубашке, в джинсах и на шпильках; весь ее облик словно говорил: чужая, не местная.

– С утра была ею, – ехидно откликнулась она.

Ник исподтишка разглядывал Зика, силясь определить его ауру. Заметив это, Надин придвинулась к брату:

– Какие-то проблемы?