Джекс тоже неоднократно читал мне лекции о природе странников, но, надо признать, из Элизы наставник был куда лучше.

– А что происходит за гранью солнечной зоны? – спросила я. – Чисто теоретически, разумеется.

– Ну, мы полагаем, что оттуда берутся все «кошмары» невидцев. При стрессе пуповина слегка растягивается, расширяя границы. Но одновременно возникает сильное напряжение, тебя как будто тянет назад. За пределами сумеречной зоны начинается безумие.

– По-твоему, я чокнутая?

– Что за глупости, Пейдж! И думать не смей такое. Ты у нас настоящее чудо! Прыгунья. – Элиза взяла у меня альбом. – Покажу Джексу, когда он закончит. Уверена, ему понравится. Ночуешь сегодня у отца? У вас же обычно по пятницам?..

– Работенка срочная подвернулась. Болтают, Дидьен отыскал Уильяма Терриса[7].

– Вот черт! Все ясно. – Элиза порывисто обернулась ко мне. – Знаешь, что говорят про Синдикат? Коли туда попал, обратно не вернешься. Тебе точно здесь хорошо?

– Лучше не бывает, – заверила я.

Улыбка у Элизы получилась грустной.

– Ладно. Если что, я наверху. Нужно успокоить Питера. – Позвякивая многочисленными браслетами, она вышла из комнаты.

Я снова взялась за карандаш и стала рисовать круги: каждый новый темнее предыдущего. Джекс появился только спустя пару часов; за окнами уже занимался рассвет. Скоро собираться на встречу с Дидьеном, но сперва сброшу картинку на компьютер.

Джекса буквально лихорадило.

– Джекс? В чем дело?

– Нечитаемый, – выдохнул он. – Пейдж, лапушка моя! Наш мистер Саенс абсолютно нечитаем.

21 Сожженные корабли

21

Сожженные корабли

Никогда не забуду лицо стража, когда тот увидел на мне алую тунику. Впервые в его взгляде был страх.

Это длилось всего долю секунды, но мне хватило, чтобы уловить мимолетную панику, вспыхнувшую в глубине глаз, точно пламя свечи. Я собралась молча пройти в свою комнату, как вдруг за спиной тихо раздалось:

– Пейдж.