– Это такой специальный аппарат для искусственной вентиляции легких, – пояснила я. – Наподобие кислородной маски.

– Ясно. А будь у меня такой аппарат, ты бы продержалась дольше?

– Теоретически – да. Точно не скажу – в лабиринте никогда не пробовала. Только в эфире.

– Зачем тебя заставляли этим заниматься?

Первым моим желанием было промолчать. Но в конечном счете рефаиту уже доподлинно известно про меня и Джекса.

– В Синдикате свои правила. За покровительство главарей мимов нужно платить.

Его аура стремительно менялась.

– Понятно. – Страж убрал защитные механизмы и распахнул ворота. – Готово.

Облокотившись на подушки, я зажмурилась, сделала глубокий вдох и шагнула к себе в лабиринт.

Маковое поле напоминало тусклую картинку. Под действием морфина краски поблекли, очертания расплылись. Я брела по цветам навстречу эфиру. Отодвинула последнюю преграду, чувствуя, как тело растворяется в воздухе, полностью преображаясь. В эфире очень сложно оставаться самим собой, это требует дополнительного напряжения. Вскоре место Пейдж Махоуни заняла крохотная сияющая точка, легкая и безликая.

Мне уже доводилось видеть лабиринт рефаита, но только снаружи. И даже отсюда он внушал страх. Словно мраморный монолит – огромный, непробиваемый, – вырастал он в эфире. Стоило мне приблизиться, как по черной поверхности пробежала легкая рябь. Механизмы защиты, накапливавшиеся долгие века, постепенно отключились. Сразу за стенами раскинулась абиссальная зона, знакомая мне по тренировкам. Правда, тогда достичь ее получалось лишь урывками. Сейчас вход был свободен. Я устремилась через мрак в самый центр сознания.

В лицо летел пепел, моя призрачная кожа покрылась мурашками. Я ступила на неизведанную территорию. В рассудке стража царила гробовая тишина. Обычно внешние кольца наполнены мечтами, воплощениями наших сожалений и страхов, однако здесь ничего. Пустота.

Страж ждал меня в солнечной зоне, хотя эпитет «солнечная» ей подходил мало. Скорее лунная. Выглядел он совсем иначе – бледный, весь в шрамах. Значит, именно таким себя и представляет. Интересно, какой он видит меня? В чужом лабиринте ты меняешься по образу и подобию хозяина.

Удалось разглядеть свои руки: все то же самое, не считая странного сияния. Моя новая призрачная форма. Неужели страж видит мой истинный лик? И какой он? Смиренный, безумный, наивный или жестокий?.. Не знаю, как рефаит представлял меня, и нипочем не узнаю. В лабиринте нет зеркал. Никогда мне не узреть Пейдж глазами этого существа.

Я ступила на песчаный пустырь. Ожидала всего, но только не такого.