– Теперь понятно, откуда у занюханного интеллигента такие телохранители. Ты, Жорик, конечно, в нашем городе среди авторитетов, но эта тема моя и Кольберга. Так что отойди, я заберу этого лоха, а твой Брюс Ли останется при тебе.

– Попробуй дернись! – Жорик сунул правую руку во внутренний карман кожаной куртки. Ему последовали и его крепкие парни, но оружие вынимать не стали, цепкими внимательными взглядами они следили за каждым движением противников.

– Нарываешься, войны хочешь, – зло проговорил Ротвейлер.

Жорик ответил спокойным, миролюбивым голосом:

– Ну, это как договоримся.

– Ладно, поговорю с шефом. Пусть приезжает и разруливает ситуацию. – Боря полез в карман за телефоном, но поговорить с Кольбергом ему не удалось.

Раздались звуки сирены, на стройплощадке появились полицейские машины и микроавтобус, набитый людьми в черных масках и бронежилетах. Из окон второго этажа здания стали выпрыгивать бойцы ОМОНа с автоматами на изготовку. Из громкоговорителя, установленного на крыше одной из полицейских машин, донесся голос Геннадия Сироткина:

– Внимание! Полиция! Всем оставаться на местах! Вы окружены! Сопротивление бесполезно!

«Кажется, нечто подобное я слышал от Олега Воронова во время захвата логова горных разбойников», – едва успел подумать Кашинский, как один из омоновцев повалил его на землю:

– Лежать, я сказал!

Со всех сторон доносились парализующие волю крики его товарищей:

– Лежать! На землю! Руки за голову!

В ответ слышались стоны, сопение и мат. Вскоре все было кончено. Все участники инцидента под присмотром сотрудников правопорядка лежали на земле. Первый этап операции был удачно завершен.

– Профессор, вставайте, – над головой Кашинского раздался голос капитана Сироткина. – Кстати, приборчик, который я вам дал, не пострадал?

– Нет. Между прочим, его можно усовершенствовать, – сказал профессор, вставая.

– Этим вы займетесь позже, а сейчас нам предстоят более серьезные дела.

– Вы считаете, то, что сейчас произошло, менее серьезное дело? Когда на вас направлены дула пистолетов и ежесекундно грозит перспектива расставания с жизнью, это все несерьезно?

– Извините за неудобства, профессор, но, как видите, слово я свое сдержал – вы целы и невредимы. Так что, если вы согласны, продолжим операцию.

– Что ж, как говорит русская пословица: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж».

К Сироткину подошел коренастый омоновец в маске, доложил: