Существо продолжало ползти все дальше, ощупывая путь черными слизистыми отростками и время от времени останавливаясь. Наконец оно достигло границы леса. Его отростки тут же разделились на множество тонюсеньких щупальцев, которые стали жадно тянуться в разные стороны в поисках живого — еды, которая бы утолила голод, мучивший существо два миллиарда лет. Позади него в лесу оставался словно выжженный огнем след, похожий на полукруглый туннель, свидетельствовавший о том, что здесь прополз Шоггот. Затем существо достигло поляны и снова остановилось. Оно вонзило свои тонюсенькие щупальца в землю и долго там что-то искало. Наконец оно нашло то, что ему требовалось: пещерку, своего рода полость в земле, без света и воздуха, расположенную на глубине около сорока футов, возникшую там давным-давно по прихоти природы. Несмотря на внушительные размеры этого существа, ему не составило особого труда просочиться сквозь толщу земли: его тело превратилось в жидкую студенистую массу, которая стекла вниз, в подземную полость, прямо сквозь землю. Затем там, на глубине, существо снова приняло прежнюю чудовищную форму.
В подземной полости существо долго лежало, периодически — с равномерными интервалами — пульсируя, словно какая-то бессмысленная груда, состоящая из черных биоклеток и протоплазмы, лишенная каких-либо органов чувств. Затем, через несколько часов, оно образовало из своей массы тонюсенькие — в несколько сот раз тоньше человеческого волоса, щупальца, которые начали пронзать окружающий грунт, постепенно создавая вокруг существа огромную, невидимую для человеческого глаза сеть, похожую на подземную паутину. Существо почувствовало окружающие его живые организмы, и в нем снова вспыхнула животная алчность — стремление пожрать все, до чего только оно могло добраться.
Но оно занялось другим делом. Его щупальца стали тянуться к корням деревьев и травы, а также к грибным нитям, пронизывающим лесной грунт, словно живой ковер, и переплетаться с ними — и все ради того, чтобы подготовиться к выполнению своего ужасного замысла…
Но оно занялось другим делом. Его щупальца стали тянуться к корням деревьев и травы, а также к грибным нитям, пронизывающим лесной грунт, словно живой ковер, и переплетаться с ними — и все ради того, чтобы подготовиться к выполнению своего ужасного замысла…
По мере того как я, словно вор, перебегал от стены к стене и от тени к тени, становилось все темнее. Я приближался к центральной части города, но кружным путем — вместо того, чтобы пойти по центральной улице, которая привела бы меня к гавани, я огибал центр города с востока. По пути мне встретились несколько человек, но никто из них даже не взглянул на меня. От чужого внимания меня защищала сгустившаяся темнота и все еще продолжающийся пожар, приковывавший к себе все взоры. Кроме того, Дернесс хоть и был маленьким городом, но не настолько, чтобы все его жители знали друг друга в лицо. Тем не менее, я натянул шляпу поглубже на глаза и старался не смотреть на лица встречных прохожих.