Его пепел еще, не успел остыть, когда в городе Варанаси, что стоит на реке Ганг, родился мальчик Джанатун. С самого детства он полюбил старинные предания и легенды, особенно те, в которых говорилось о Чинтамани, волшебном камне, исполняющем желания своего владельца и способном даже отсрочить час смерти. Когда Джанатун вырос, его детское увлечение превратилось в настоящую манию, и он посвящал все свое время поискам любых упоминаний о Чинтамани, каков бы ни был их источник: буддистским, индуистским или просто сказочным. Эта страсть не оставила в его жизни места ни для чего другого, он давно уже превратился в одинокого нищего бродягу и однажды, потеряв разум после сильной лихорадки, зашел в воды Ганга и утонул в них, уверенный, что богиня реки поджидает его на дне с заветным камнем.
Его пепел еще, не успел остыть, когда в городе Варанаси, что стоит на реке Ганг, родился мальчик Джанатун. С самого детства он полюбил старинные предания и легенды, особенно те, в которых говорилось о Чинтамани, волшебном камне, исполняющем желания своего владельца и способном даже отсрочить час смерти. Когда Джанатун вырос, его детское увлечение превратилось в настоящую манию, и он посвящал все свое время поискам любых упоминаний о Чинтамани, каков бы ни был их источник: буддистским, индуистским или просто сказочным. Эта страсть не оставила в его жизни места ни для чего другого, он давно уже превратился в одинокого нищего бродягу и однажды, потеряв разум после сильной лихорадки, зашел в воды Ганга и утонул в них, уверенный, что богиня реки поджидает его на дне с заветным камнем.
Так продолжалось век за веком. Кувшин переходил из рук в руки, а душа ибн Малика — из тела в тело, то в одной части мира, то в другой. Он был крестоносцем, и при осаде Иерусалима норовил стащить святые реликвии. Был учеником Парацельса и отдавал все, свои силы поиску философского камня. Был синтоистским монахом и шаманом в племени маори, был продажным курьером при дворе герцогов Орлеанских. Он ни разу не был женат, никогда не имел детей и никого не любил. Посвящая себя религии, он всегда забирался в самые темные и мистические ее закоулки, а занявшись политикой, демонстрировал ненасытную жажду власти. Все его многочисленные жизни были, как правило, несчастными и редко кончались хорошо. Но в каждом новом воплощении он все с большей жадностью охотился за секретом вечной жизни, даже не подозревая, что это единственное, чем он уже обладает.
Так продолжалось век за веком. Кувшин переходил из рук в руки, а душа ибн Малика — из тела в тело, то в одной части мира, то в другой. Он был крестоносцем, и при осаде Иерусалима норовил стащить святые реликвии. Был учеником Парацельса и отдавал все, свои силы поиску философского камня. Был синтоистским монахом и шаманом в племени маори, был продажным курьером при дворе герцогов Орлеанских. Он ни разу не был женат, никогда не имел детей и никого не любил. Посвящая себя религии, он всегда забирался в самые темные и мистические ее закоулки, а занявшись политикой, демонстрировал ненасытную жажду власти. Все его многочисленные жизни были, как правило, несчастными и редко кончались хорошо. Но в каждом новом воплощении он все с большей жадностью охотился за секретом вечной жизни, даже не подозревая, что это единственное, чем он уже обладает.