— Спасибо, — кивнул Джинн и огляделся. — А Мэтью здесь?

— Он в школе.

Джинн снова кивнул, и было ясно, что он огорчен. Мариам поколебалась, но все-таки сказала:

— Я передам ему, что вы заходили попрощаться.

Они вышли на улицу; Джинн крепко держал в руке кувшин. Мариам распрощалась и вернулась в кофейню, кивнув по дороге мужу. Четверо неловко стояли на залитом солнцем тротуаре; все понимали, что времени осталось совсем мало, но никто не спешил расставаться. Джинн успел объяснить, что единственная их защита теперь — это скорость и расстояние. Они должны пересечь океан раньше, чем Шальман бросится в погоню. Пароход на Марсель отходил через несколько часов — София занималась билетом, один третьего класса, — но прежде Голему надо было забрать у Анны заклинания Шальмана, чтобы и их тоже похоронить в пустыне.

— А ты, Салех? — спросил Джинн. — Что ты теперь станешь делать?

Этот вопрос маячил в глубине сознания Салеха с того самого момента, когда он пришел в себя на полу в комнате Джинна и понял, что снова видит. Оставаться ли ему, как и раньше, Мороженщиком Салехом, измеряя свою жизнь нагретыми монетками и поворотами рукоятки сбивалки? Или снова сделаться доктором Махмудом? По правде говоря, ему казалось, что ни то ни другое ему больше не подходит, — похоже, он стал другим, совсем новым человеком, просто еще не понял каким. Он так давно жил ожиданием собственной смерти, что думать о будущем было так же страшно, как любоваться бескрайним небом, стоя на самом краю головокружительного обрыва.

— Надо будет подумать, — сказал он. — А пока буду рад, если смогу отыскать свою сбивалку.

Он распрощался и тоже ушел, задержав перед этим взгляд на лице Джинна.

— Ну что ж, — неловко проговорил Арбели, — мне будет не хватать тебя, Ахмад.

— Вот как? — приподнял бровь Джинн. — Вчера ты говорил совсем другое.

— Забудь об этом, — отмахнулся жестянщик и даже попробовал пошутить: — С кем я теперь буду спорить? С Мэтью?

«Мне тоже будет не хватать тебя», — хотелось сказать Джинну, но это не было бы правдой. Кувшин не разрешит ему скучать ни по ком из них. Тоска и паника подступили совсем близко. Пожав руку Арбели, Джинн отвернулся и обратился к Голему:

— Давай заканчивать все поскорее, а то, боюсь, мне не хватит духу.

— Хава, — снова заговорил Арбели, — я рад, что мы познакомились. Пожалуйста, позаботьтесь о нем.

Она кивнула, и Арбели ушел. Вдвоем они стояли на тротуаре, и пешеходы огибали их.

— Значит, все должно случиться сейчас? — тихо спросила женщина.

Джинн кивнул, но вдруг замер. Происходило что-то странное. Ему неожиданно отказали зрение и слух. Без всякого предупреждения тротуар исчез, а сам он остался без опоры…