— Бу! — насмешливо воскликнул он, делая самую страшную рожу.

Елена дико завизжала, загораживаясь тем, что подвернулось, — обычной подушкой. Кошмарная харя Жердяя исказилась в злорадной гримасе — он схватил княжну вместе с ее жалкой защитой, поднял добычу над головой и сделал гигантский шаг назад.

Да, Жердяй — худосочная дохлятина с трясущимися ручонками, но при этом он все равно остается пятисаженным великаном. Сил унести стройную девушку ему вполне хватает.

— А ну, отпусти девочку, пугало огородное! — заорала снизу боярыня Марфа. — Сладил, дылда?!

Жердяй только хохотнул, ухватывая вырывающуюся княжну поудобнее — точно кошку строптивую в охапку взял.

— Кому говорю?! — рявкнула озлобленная вдова.

Ее ладонь сама собой нашарила тяжелый оловянный ковш. Боярыня размахнулась, что есть силы врезала Жердяю по колену и… шлепнулась носом в землю, не удержав равновесия. Ковш прошел сквозь ногу нечистого духа, как сквозь клуб дыма. Нескладная высоченная фигура лишь малость пошатнулась — Жердяй досадливо опустил глаза вниз и противно захихикал, глядя на копошащуюся под ногами толстуху.

— Княжну скрали! — завопил кто-то из гридней.

— Кто посмел?! — гневно обернулся Иван, оставляя в покое разбегающихся лембоев.

Его взору предстала покачивающаяся спина духа-шатуна, словно составленного из ходулей. Жердяй стремительно удалялся прочь от лагеря и рощи — трехсаженными шагами, двигаясь лишь чуть медленней галопирующей лошади. Полтора десятка уцелевших лембоев неслись следом на похищенных лошадях — о убитых и раненых товарищах они уже и думать позабыли.

— Коня, коня!.. — заметался по лагерю Иван, подняв Самосек над головой вместо факела. — Коня мне, коня!!!

Коней не было. Тех, кого лембои не тронули, они все равно отвязали и крепко пуганули. Попробуй, разыщи их теперь в ночном лесу!

Хоть на своих двоих следом беги…

— Фома Гаврилыч!.. — позвал было княжич, но тут же виновато осекся.

Боярин так и лежал там, где принял смерть. Расстался с жизнью и десятник Суря. Не у кого совета спросить, совсем не у кого!..

— Яромир!.. — жалобно крикнул Иван, приложив ладони ко рту. — Да где ж ты, волчара проклятущий?!

— Здесь я, — сипло откликнулись сзади. — Прости, оплошал…

Иван резко обернулся, уже готовясь обрушить на выступившего из чащи оборотня поток брани и упреков, но тот выглядел столь подавленным, что у княжича не нашлось слов.

— Обхитрили меня… — поморщился Яромир. — Ведали, что пока я в лагере — врасплох не подкрадешься…

— У, кознодеи поганые! — сжал кулаки Иван. — А теперь-то что делать будем? Они ж Елену похитили!