— Это подойдет, — сказал он, швыряя свою ношу на землю рядом с караульной. Подёргав многострадальную юбку, он с едва уловимым усилием развёл руки, и та с треском порвалась пополам. Проделав эту операцию несколько раз, он передал мне длинные полосы из ткани, из которых торчали во все стороны нитки, взял две и тщательно промазал их неприятно пахнущим маслом.

— Надеюсь, оно ещё сохранило способность гореть, — пробормотал Коннар, поочерёдно обматывая полосы вокруг палок. Я пожала плечами.

Положив импровизированные факелы на ступени, Коннар принялся с усилием ударять кремнями друг о друга. Я испугалась, что он может по неосторожности раскрошить их. Однако наёмник хорошо знал своё дело, и менее чем через минуту на промасленную ткань упали первые искры.

Когда факелы разгорелись, выхватив вокруг себя приличный круг света, Коннар воткнул один в землю, а второй поднял перед собой, пристально глядя на меня. В оранжевых отсветах огня его угрюмое лицо показалось высеченным из камня и напоминало погребальную маску вождей кочевников.

— Я смотрю, ты тоже не теряла времени даром, Кошка, — громко произнёс он.

— А… Да, — я вдруг вспомнила, что так и не рассказала ему о своём маскараде, и, вскочив с места, покрутилась на месте. — Можно меня в этом наряде принять за мужчину? Что скажешь?

Коннар насмешливо фыркнул:

— Только за очень женственного! Даже евнухи при дворе Хайсора выглядят мужественнее. Клянусь богами Амальганны, Кошка, у тебя не выйдет обмануть даже слепого!

Я понурилась. Неужели все зря, и теперь придется придумывать другой план?

— Что именно не так?

Коннар криво усмехнулся и обошел вокруг меня, беззастенчиво разглядывая с головы до ног. Пришлось стиснуть зубы и терпеть.

— Если не обращать внимание на волосы и голос, — подытожил наёмник, — то за юнца-девственника ты ещё сможешь сойти. Волосы обрежем, но вот голос…

Я испуганно схватилась за пряди, свисающие до середины спины. Отрезать их не хотелось ни в коем случае. Я планировала замаскироваться шляпой или платком, но что-то подсказывало мне, что эту идею северянин не одобрит.

Так и случилось.

— Ты не будешь же носить шляпу, не снимая! — резонно заметил он. — Да и с голосом тоже нужно что-то сделать.

Я до боли прикусила согнутый указательный палец и принялась мерить шагами освещенный факелом участок земли, остервенело размышляя. Коннар наблюдал, скрестив руки на груди.

— Скажем, что я немой, — предложила я. Наёмник пожал плечами:

— Можно и сказать. Не самая лучшая идея, конечно, но других нет.

— А волосы… — я бросила быстрый взгляд на густую гриву, разметавшуюся по широким плечам северянина, и меня осенило.