Его грубоватая забота смутила меня. Сама того не ожидая, я улыбнулась краешком рта и промурлыкала:

— Вересковая кошка забыла об осторожности, а вот другая Кошка помнит о ней всегда!

***

— Привал, — коротко объявил северянин. Он стянул поводья тугим узлом и обмотал головы скакунов широкими лентами — останками безвременно почившей юбки. Животные засопели, но с места не двинулись, послушно опустив головы.

— Кажется, я уже упоминала, что времени у нас в обрез, — сухо сказала я, с отчаянием наблюдая, как наёмник опускается на пригорок.

— Мы миновали уже больше половины пути, — сверкнул он глазами. — И я устал, как талан на нересте(175)! Ты считаешь меня горным козлом, который скачет по ухабам? Дай немного передохнуть, если хочешь, чтобы я не упал замертво в полусотне шагов от твоего монастыря!

Я заскрипела зубами. Небо оставалось чёрным, но чувствовалось, что совсем скоро горизонт заалеет лучами восходящего солнца. Счет шёл на мгновения, и упускать хотя бы одно из них — просто кощунство. Коннар наблюдал за мной, нехорошо прищурившись. В глубине души я не особо верила в его усталость: не мог же многоопытный наёмник выдохнуться от двух дней пути! Но и поделать с ним ничего было нельзя. Вполголоса послав бывшего капитана к Хэллю, я перешагнула через трещину в земле и опустилась на кочку напротив. Стоило мне это сделать, как ноги налились каменной тяжестью, а колени заныли. На плечи опустилась гигантская гора усталости.

— Похоже, ты и сама не прочь перевести дух, — насмешливо сказал наёмник.

— Хэлль тебя побери, — каждое слово весило, как хороший булыжник, и выталкивать их из глотки удавалось с трудом.

— Плохая примета — часто его поминать, — покачал головой северянин. — Так, кажется, у вас говорят?

Я бессильно взглянула на него. Чего он добивается? Зачем каждый раз нарочно злит меня? Находит в этом какое-то извращённое удовольствие?

Коннар оглянулся, наклонился ко мне и доверительно прошептал:

— Ладно, Кошка, не будем препираться. Есть две вещи поважнее.

Сон тут же отступил под натиском лихорадочного возбуждения, подогретого интересом.

— Поэтому ты решил остановиться? Какие?

— И поэтому тоже, — уклончиво сказал северянин. — Первая — недоросток говорил, что здесь стоял шахтёрский поселок, верно?

— Донован, — в который раз поправила я. — Да, Омния. И что?

— Когда землетрясение разрушает какое-то поселение, от него обязательно что-то остаётся. Развороченные дома, колодцы, сторожевые башни — в общем, любые следы, говорящие о том, что на этом месте жили люди. Здесь же, — северянин постучал каблуком сапога по земле, — пусто. За всё время, что мы провели на этом пустыре, я не встретил ни одного, даже самого завалящего осколка кирпича. Только эти столбы вокруг, но за каким шаррак'хом шахтёрам их строить, а?