– Я бы убила всех дрюскелей до последнего.

– Мы все несем наши грехи, Нина. Мне нужно, чтобы ты выжила, дабы искупить свои.

– Ты же знаешь, что можешь сделать это и без меня.

Парень уткнулся головой в руки.

– Но не хочу.

– Матиас, – ласково произнесла она, проводя пальцами по его коротким волосам. Больно. Мир делал ей больно. Прикасаться к нему было больно, но она все равно это сделала. Кто знает, представится ли ей когда-нибудь еще такая возможность. – Я ни о чем не жалею.

Фьерданец взял ее за руку и нежно поцеловал костяшки пальцев. Нина скривилась, но когда он попытался отодвинуться, то лишь крепче вцепилась в него.

– Останься, – попросила девушка. Из ее глаз покатились слезы. – Останься со мной до конца.

– И даже после, – ответил он. – Навсегда.

– Я хочу снова почувствовать себя в безопасности. Хочу вернуться домой, в Равку.

– Значит, я отвезу тебя туда. Будем поджигать изюм, или что вы там, безбожники, делаете забавы ради.

– Фанатик, – слабо выдавила она.

– Ведьма.

– Варвар.

– Нина, – прошептал Матиас, – моя маленькая красная птичка. Не улетай.

44. Джеспер

Пока шхуна мчалась на юг, весь экипаж, казалось, нес вахту. Все общались вполголоса, тихо ступая по палубе. Джеспер волновался о Нине ничуть не меньше остальных, – ну, не считая Матиаса, разве что, – но это почтительное молчание было для него невыносимо. Ему требовалось во что-то выстрелить.

«Феролинд» напоминал корабль-призрак. Матиас не отходил от Нины и попросил Уайлена помочь ухаживать за ней. Хотя тот и не любил химию, о настойках и смесях он знал больше, чем кто-либо на корабле, за исключением Кювея, но Матиас не понимал и половины из того, что говорил шуханец. Джеспер не виделся с Уайленом с тех пор, как они покинули джерхольмскую гавань, и должен был признать, что соскучился по их перепалкам с маленьким купцом. Кювей оказался довольно дружелюбным, но его керчийский оставлял желать лучшего, да и, похоже, он не любил много говорить. Иногда он просто выходил ночью на палубу и молча стоял рядом с Джеспером, глядя на волны. Это слегка нервировало. Одна Инеж была разговорчива, и то только потому, что начала проявлять огромный интерес ко всему, что касалось мореплавания. Большую часть времени она проводила со Шпектом и Ротти, учась вязать узлы и управлять парусами.

Джеспер всегда знал, что у них было мало шансов вернуться домой из этого путешествия. Их могли запереть в камерах Ледового Двора или насадить на пики. Но он полагал, что, если им удастся невозможное и они спасут Юл-Баюра, а затем доберутся до «Феролинда», дорога домой будет похожа на вечеринку. Они будут пить все, что Шпект, возможно, протащил на корабль, доедать ириски Нины, вспоминать самые опасные моменты и каждую маленькую победу. Но он никак не мог предвидеть, что их загонят в угол в гавани, и уж точно не представлял, на что пойдет Нина, чтобы вытащить их из этой передряги.