"Вы хотите сказать, что тоже его видите?" – спросил я, хотя сразу понял, что он говорит правду. Гоблин встретился с ним взглядом, но промолчал.

"Да, я очень хорошо его вижу, – ответил мистер Оливер, вручая мне свою визитную карточку. – Мы – старый-старый орден, – продолжал он. – Существуем, наверное, не меньше тысячи лет. Мы изучаем привидения и тех, кто способен их видеть. Мы предлагаем помощь. Мы предлагаем информацию. Ваш друг произвел на меня огромное впечатление. Позвольте, я ему представлюсь".

"Гоблин, поговори с мистером Оливером", – сказал я.

Гоблин промолчал, не шелохнувшись.

Тут вмешалась тетушка Куин.

"Я обязана попросить вас прекратить все это, – сказала она с непривычной решительностью. – Видите ли, моему племяннику, несмотря на столь внушительный рост, всего лишь восемнадцать, и для начала вы должны обратиться ко мне, если хотите установить с ним какие-либо отношения. Лично я не одобряю тех, кто верит в паранормальные явления".

"Но тетушка Куин, – возмутился я. – Как ты можешь говорить такое! Я всю свою жизнь общаюсь с Гоблином! Прошу тебя, даже умоляю, позволь мне поговорить с этим человеком". – Но на самом деле все это время я не сводил глаз с рыжеволосой девушки, а потом резко поднялся и, ни перед кем не извинившись, пошел к ее столику.

Она смотрела на меня снизу вверх зелеными глазами отца Кевинина. Тонкие ленточки удерживали пряди длинных густых волнистых волос. Она улыбалась. Она сияла. Она была изумительна.

"Я хочу на тебе жениться, – сказал я. – Я тебя полюбил. Ты ведь видишь Гоблина, да?"

"Да, вижу. Для духа – это потрясающий экземпляр, – сказала она. – Но замуж за тебя я не пойду".

Я присел за ее столик, опустившись, вероятно, на стул, освобожденный Стирлингом Оливером. Я бросил взгляд в его сторону и увидел, что он занят беседой с тетушкой Куин. Тогда же я впервые обратил внимание, что за другим столиком, лицом к нам, сидят отец Кевинин и доктор Уинн.

"Меня зовут Мона Мэйфейр, – сказала девушка. У нее был чудесный голос. – А это мои двоюродные братья..."

"Я знаком с ними обоими. Отец Кевинин, прошу вас, представьте нас, как полагается".

"Какой вы странный, Квинн, – сказал отец Кевинин, блеснув теплой улыбкой. – Представить, как полагается. Еще немного, и вы попросите меня огласить в воскресенье имена новобрачных. Мона, это Тарквиний Блэквуд, ему восемнадцать лет, и он повсюду берет с собой своего духа".

"Этот призрак – не просто дух, – возразила Мона. – Такое определение для него не годится. Он слишком для этого силен".

Как мне нравился ее мелодичный голос, ее беззаботный смех.