– Не смей! Не трогай! – взревел Рошаманд так громко и яростно, что бедняжке Роуз наверняка стало больно. Да и молодняк на улице слышал.

А я хохотал все сильнее. Остановиться не мог. Сам не хотел смеяться, но просто покатывался со смеху.

Схватив телефон, я мгновенно спрятал его в карман, вскочил на кресло, с него на стол и, продолжая неудержимо смеяться, зашагал к Рошаманду.

– Ох, Голос, – кое-как выговорил я меж приступами смеха, – какое же ты дитя! Молодой да ранний! Ну как тебе вообще пришла мысль, что твой глупый план сработает?

Голос мгновенно возник у меня в голове, причем разъяренный до крайности:

– Я убью твоего сына! И ты мне никак не воспрепятствуешь!

– Ну да, да, – все так же смеясь, я шагал по составленным в ряд позолоченным столикам, – знаю. Я уже слышал твои угрозы, правда? Да разве ты еще не понял, что я тут – единственный, кто и в самом деле тебя любит?

Дойдя до конца стола, я сел на краешек – сбоку от Рошаманда. Тот гневно уставился на меня.

Правой рукой выхватив из-под полы топорик, я левой ухватил Рошаманда за левую руку чуть ниже плеча и с громким хрустом опустил топорик на его запястье. Все произошло за десятую долю секунды.

Серповидное лезвие сверкнуло в свете люстр. Отрубленная кисть полетела через стол. Рошаманд в ужасе закричал. Все остальные громко ахнули, подавшись вперед.

Рошаманд растерянно поглядел на руку, из которой хлестала кровь, и дернулся, силясь вырваться из моей хватки.

Как я и надеялся, у него ничего не получилось. Он даже шевельнуться не мог.

Мариус, Сет, Сиврейн и Грегори смотрели на Рошаманда в упор, при помощи мысленного дара удерживая его на месте. Я знал, что они придут мне на помощь!

Кровь все так же струилась из левой руки Рошаманда на стол.

Рошаманд попытался заглушить крик, но не смог.

– Найдется ли в доме место, чтобы сжечь эту руку? – спросил я. – Конечно, я могу испепелить ее прямо тут, но не хотелось бы испортить стол.

– Нет! – взвыл Рошаманд, неистово пытаясь вырваться, извиваясь и дергаясь в моей хватке и в державших его незримых тисках. Я видел, как начинает затягиваться рана на запястье, подчиняясь сверхъестественным вампирским свойствам.

– Позвони своему безмозглому подмастерью, – велел я, – и вели освободить моего сына, а не то я разрублю тебя на куски. И каждый кусок сожгу прямо у тебя на глазах. – Нагнувшись, я заглянул ему в глаза. – Даже не помышляй обрушить на меня свой роковой огонь! А не то остальные испепелят тебя на месте.

Рош застыл в ярости и панике. Ему же хуже.

Я снова размахнулся и снова опустил топор – на сей раз чуть ниже его плеча, отрубив оставшуюся часть руки.