Бессмертные обитатели дома, все до единого, не сводили с меня глаз, стараясь понять, как именно Амель влияет и воздействует на меня. Я прекрасно понимал, что происходит, а потому без колебаний решил провести с ними чуть больше времени и дать им удовлетворить любопытство.

Мы вернулись к длинному золоченому столу и расставленным вокруг креслам. Я, как и прежде, занял место во главе. Роуз с Виктором держались у стенки, вместе с вампирами, которых привели сюда Ноткер и Сиврейн, теми самыми, которых я хотел получше узнать до отъезда.

Не знаю уж, что испытывали Акаша и Мекаре в качестве носителей Источника. Для меня же присутствие во мне Амеля многократно усилило и расширило все чувства, придало новой, неизмеримой энергии. Я обвел присутствующих новым, поразительно живым взором – и по-новому увидел их всех вместе и каждого по отдельности.

– Пожалуй, обряд передачи Виктору и Роуз Темного Дара следует проводить именно здесь, в зале, – промолвил я. – Надо разобрать столики и снова расставить их вдоль стен. И принести сюда как можно больше цветов из манхэттенских магазинов. Помощники Армана из числа смертных вполне успеют заняться этим днем. – Арман немедленно согласился. – Кроме того, я считаю, что сам зал на время обряда надо предоставить исключительно Роуз с Виктором и Пандоре с Мариусом, а остальные тем временем пусть ждут в других помещениях.

Никто не возражал.

– По завершении же обряда можно будет по очереди приглашать и всех остальных. Пусть они тоже поделятся с обращенными своей древней кровью. Грегори, Сиврейн и Сет – вы, полагаю, согласитесь. А вы, Мариус и Пандора, с радостью одобрите. Вы же, Виктор и Роуз, счастливы будете принять этот дар. Потом и я поделюсь с вами моей кровью.

Согласный рокот.

– Потом пусть Мариус с Пандорой возьмут новообращенных вниз, в сад, – продолжал я, – на время физической смерти и сопутствующих ей страданий. Когда же все кончится, пусть они облачатся в новые одежды и вернутся в дом уже перерожденными. А после вы, Мариус и Пандора, поведете ваших отпрысков на их первую охоту.

Мои слова снова были встречены с энтузиазмом и одобрением.

Рошаманд попросил позволения тоже что-то сказать.

Я дал ему слово.

После того как он приставил обратно отрубленную руку, она, как я и не сомневался, отлично прижилась и работала без малейших проблем. Облаченный в прекрасно сшитый серый кожаный пиджак и светло-серый джемпер, он выглядел просто красавчиком: шикарный, элегантный и обворожительный. Как будто вовсе не он зарубил великую Маарет, а потом похитил моего сына и угрожал убить его, если мы не согласимся на его, Рошаманда, требования.