Я подключился к силе Фрея. Тело мое захлестнула волна тепла, а от руки, которой я сжимал руку Алекс, пошел пар. Нас обоих объяло золотое свечение, и мы засияли, подобно летнему солнцу, которое рассеивает туман и стирает тени.

Краем глаза я уловил, как великаны начали щуриться и прикрывать ладонями лица.

– Прекрати! – закричал вдруг Крошка. – Ты нас ослепляешь!

Я продолжал фокусироваться на дорожке и кеглях. Свет, исходящий от нас, становился все ярче. В моей голове начали проноситься мысли Алекс Фьерро – о ее битве с волками; о темноволосом мужчине в форме для тенниса, который кричал ей, чтобы она убиралась вон и больше не смела возвращаться; о группке подростков, взявших десятилетнюю Алекс в кольцо. Они пинают ее, исторгая ругательства, а она, пытаясь хоть как-нибудь защититься, свернулась в комок, видно, забыв от растерянности и боли, что способна обернуться любым существом.

Меня охватила злость. И еще я подумал с досадой (впрочем, возможно, это была мысль Алекс, поселившаяся у меня в голове), что мне просто осточертели иллюзии и притворство.

– Вот, – прошептала Алекс.

В центре дорожки возникла сияющая расщелина, напоминающая прорези между мирами, которые делал Джек, и по ту сторону ее мы увидали вдалеке покрытую снегом вершину горы Вашингтон. А затем портал снова исчез, и свет, которым сияли мы с Алекс, померк, а перед нашими взорами вновь простиралась лишь ровная полоса дорожки для боулинга.

Алекс, вырвав у меня руку, стерла слезу со щеки.

– Нам удалось?

Я пока затруднялся с ответом.

– Что это было, ничтожные смертные? – прокричал нам Утгард-Локи. – Или вы вечно так ослепительно светитесь, когда советуетесь друг с другом.

– Извините! – крикнул я ему в ответ. – Теперь мы уже готовы.

Мне очень хотелось верить, что мы избавились от иллюзии и закрыли портал, а не подпали под власть новой иллюзии Утгарда-Локи, который заставил нас думать, будто бы мы справились с его трюком. Впрочем, в создавшейся ситуации мне казалось излишним чересчур напрягать мозги по этому поводу. Какой смысл, если моей голове осталось сидеть на шее считаные мгновения.

Я приблизился к линии заступа и, схватив свой розовый шар, запулил его ровно по центру дорожки.

Он врезался в кегли, сбив все до единой, и стук их был для меня лучшей музыкой за сегодняшний день. (Уж прости меня, Принс, ты чуть затянул и остался вторым.)

– Есть! – провопил издали Блитцен.

Самира и Хэрт обнялись, к чему оба обычно не были склонны.

– Сработало? – в изумлении распахнула глаза Алекс. – Сработало!

Я ободряюще улыбнулся ей.

– Теперь ты должна сделать только одно: если собьешь все кегли, ничья нам обеспечена. Превратись в кого-то такого…