На болотах росли какие — то травянистые растения, едва ли съедобные, но люди набрасывались на них словно звери, готовые убить за кусочек, за листик.

Раз в день выходил вооруженный наряд стражей, и они раздавали из мешков какое — то жуткое месиво, излучавшее зловонный запах, но люди кидались к ногам, и просили еще. Судя по физиономиям, сами стражи, не считая некоторых офицеров, питались не лучше.

В одно время они утешали людей, не говоря о подходящих к исходу запасах и о том, что дирижабли и корабли давно бросили этот остров, и он скорее всего стерт движением ластика с карты империи, но вскоре им это надоело.

Слушать постоянное нытье и жалобы на судьбу, когда ты и сам не в лучшем положении угнетает, поэтому они, имея власть и силу в виде оружия в руках, начали снимать напряжение отыгрываясь на других.

Ничего удивительного не происходило, все обыденные действия — это череда идущих событий, неизменных, как сам остров.

Неизвестный подумал, что это явно не то, на что рассчитывал орден. Как и Амалия: «Тут ужасно». «Мягко сказано». «Союз с Цепями провалился, не успев и родиться на бумаге». Он уже предвкушал, как прогреет комнату «драгоценными» свитками и соглашениями. На большее они вряд ли тут пригодятся. Осталось полюбоваться на Остров Скал. Возможно, там ситуация обстоит иначе, и они найдут желаемый ордену контракт, который облегчит существование окольных островов.

Они шли вместе с тесно двигающейся толпой, успешно миновав вход прямо перед носом стражи. Плащ теней мастеров обладал полезным свойством, обозначаемым орденом, как рассеивание внимания. Говорят, его «добыли» у некоего Вестника, прежде, чем тот погиб. Альфредо «срезал» метку, и она «прижилась» в ткани шести плащей. «Работает, конечно, через раз, но иного после трансплантации ожидать не приходится» — говорил он с улыбкой. Сия операция не влияла на «меченых», поэтому как глазоотводы использовались плащи крайне редко.

От местного святилища протекторов остался обрушенный купол и серебряные двери с большими замкоподобными печатями, нанесенными расплавленным металлом, и изображавшими не изогнутый щит, как обычно было принято у них, а прямые словно стрелы стены города.

Ближе к башне — маяку учащались встречающиеся на стенах крытые переходы из бледно — красного камня, переоборудованные казармы без крыш и втискивающиеся меж них дома.

Все окна, из которых едва виднелось что — то белое выходили на переулки и единственное свободное место: бывшую посадочную площадку для дирижаблей, ныне переоснащенную под искусственный цветочный сад. Здесь же «разрывалась» сетка над головой.