— Действительно — коротко ответил Неизвестный оттирая пыль с воротника, чтобы плащ теней не выдал его при необходимости.

— Коробит от насмешек? Кстати, Оливер пожаловал мне письмо, где оно?

— Так вот кто наш… доносчик. У него и спросите.

— Нельзя быть просто хорошим судьей имея за спиной лишь опыт работы с аристократами.

— Меня бы, на месте Оливера, больше интересовало ваше сомнительное нейтральное положение.

— Я знал, что вы зададите мне этот вопрос, он очевиден, как и ответ.

— Поэтому вы и работаете в подполье?

— Какое это подполье? Беседа с вами — смех на душу. Нашу организацию и полом то назвать нельзя, а вы подполье! Подполье! Ха! Я, скажем так, набираюсь опыта. И правильно замечено: я примыкаю к победителям.

— Вы никогда не думали, что за подобные речи ваши же «собратья», если вы их считаете таковыми, вздернут на веревке? И со — стороны, заключенных не прикроешься.

— Рабов — поправил его едко судья.

— И со стороны заключенных — все так же невозмутимо говорил Неизвестный.

— Вам неясно? РАБОВ! Рабов. Вы что такое слово не учили?

— Они люди — с тем же спокойствием продолжил Неизвестный.

— Это вы так думаете, но они не люди. Они рабы.

Судья только моргнул и уже был прижат к стене, а Неизвестный схватив его за шиворот два раза ударил головой об стену.

— Это люди — опять спокойным голосом сказал он.

— Нет, ошибаетесь — это рабы. И, как и все, продаются и покупаются, только остальным для этого нужен моральный предлог. А теперь, уберите руки и выметайтесь прочь, не надо вести себя по-свински, руководствуясь инстинктами.

— Не думаете ли вы, что можете оказаться лежачим в кровати с перерезанным горлом? — зловещий голос, как удар молота о сталь прозвучал из уст Неизвестного. Но на судью он не произвел никакого впечатления.

— Не стоит говорить того, что не собираешься сделать. Вы излишне честолюбивы и не тронете меня. Даже после того, как я назову вас мерзавцем, шавкой — подхалимом рабов — судья сделал ударение на этом слове, — и помесью животного, рожденного от крысы матери.

Судья демонстративно отряхнул пылинки с потрепанного воротника, «подражая» Неизвестному. Легким движением выровнял его и, развернувшись спиной на ближайшем стуле, продолжил заполнять блокнот, попутно доставая бланки приглашений на банкет. Неизвестный же отыскивал проход наверх, но кроме лестничной клетки в помещении по соседству, он не наблюдал ничего, включая козырьков, за которые можно было бы зацепиться магнитным диском, а Открывашка не влезала в замочную скважину, пришлось бы пилить сталь, чтобы та сработала, а это — при удачных обстоятельствах и с его оборудованием — около шести-семи часов. Позволить столь расточительную роскошь он себе не мог. Помещение походило на приемную, кою ему описывал Оливер: зал с столом в центре, только поменьше, слева лестничная клетка с винтовой лестницей, справа дверь до потолка без замка. Позади стола прибитые стеллажи, а ближе к потолку стальные сетки, сплетенные узором. Однако, он отлично помнил, что Оливер не припоминал иной лестницы, обладающей единственным входом. Неизвестный подозрительно оглядел ступени за решеткой, судья меж тем, закончил с работой и с улыбкой наблюдал за ним.