— Я уже предупредил сторожа, он давно закрыл все ворота.

— Вот как? — удивился канцлер, — еще долить кофе? Осталось пол чайничка. Вам не интересно почему я наливаю кофе в чайник?

— Сам задался тем — же вопросом.

Канцлер расхохотался и благожелательно посмотрел на Неизвестного.

— Вы ведь даже не знаете, что теперь делать, как начинать и с чего. Чему, как не людской глупости нам надлежит быть благодарным за свою мудрость. Я могу дать вам пару советов и уроков по управлению государством, вашим новым государством, в котором вы надеетесь родить подобие равноправия, как я понимаю. Государство, как и любое другое явление привносит не только позитивные результаты — гарантированность, четкость, упорядоченность, безопасность. Но и негативные, такие как бюрократизм, властный произвол, злоупотребление, коррупция. Такое происходит и в государстве формальностей, так как человеку свойственно забирать больше, чем отдавать.

— Мне вычитывают лекции? Не равноправие принести, а отдать бессовестно схапанные земли. Я не настолько наивен, чтоб разом поверил в общее сознание, преобладающее над личными мотивами, и мне не нужен престол с фанфарами — от него одни беды.

Верховный канцлер задумчиво посмотрел на Неизвестного, что-то решалось внутри него. Но вот, он прошествовал к подсвечнику и прикоснулся к горящему пламени свечи. С потолка опустилась люстра с упечатанной в зеленый переплет книгой. Неизвестный повторил жест канцлера, но только обжег пальцы. Тот улыбнулся:

— В ней вы найдете ответы, это опыт государей до первых правителей. Они покинули нас, и вы нас покинете, если найдете меж этих строк свой ход. Она — книга пророчеств.

Неизвестный ощутил некий смак надменности в его словах. «Этим он хочет его напоить, зачерпав „котелком“ сочувствие?» Он обхватил кожаными перчатками шершавую корону — такую сейчас чеканят при императорском дворе, и протер пальцем эмалевое чистое золото перекладины-переплета с пластинчатыми перегородками-ободками. Голоса… — Неизвестный слышал государей островов. «Раньше были острова?» Неизвестный отсеял на переплете съехавшие с краев «зубцы» короны, обрамлявшие книгу как обложка — сейчас такими знаками себя украшали богатые лорды, готовившиеся к прогонам заимперских правителей. Он перелистнул страницу. Ветер — религия свободы. Он ощущал своей кожей землю, царапавшую мягкие облака. Скалы — символ неприступности…

Неизвестный поборол влечение сладостного пения поднявшегося с алтаря книги, и захлопнул ее, придавив замшевым рукавом. Лоб горел, метке «не понравилось» ее воздействие.