— Кто из нас начал разговор? Кто должен дать мне ответы, если я того желаю? Ответы, а не загадки!

Бэл лукаво улыбнулся, встал, и получилось как всегда неуверенно. Он до сих пор привыкал к тому, что ноги слушаются немного нескладно, что ходит он прихрамывая, но ведь — ходит. Прорицатель выбрался на балкон и кончиками пальцев проследил изгиб самой красивой шеи Нитля.

— Разговор, подходящий к дню. А простые ответы я не люблю. Смотри на опушку. Туда.

Милена изогнула бровь, повернула голову, поправила волосы... и забыла обо всем. Вцепилась в перила, часто дыша и щурясь.

— Вот чер...

— Игрун! — позвал более практичный Бэл.

Буг скользнул на балкон и подставил спину. Король забрался на свое место. Милена выругалась, назвала себя дурой в платье и вцепилась в складку загривка, не позволяя бугу бежать. Свистнула дважды, дождалась, когда любимая рыжая шолда встанет под балкон — и только тогда отпустила буга. Ругая платье, села на перила, перекинула ноги и прыгнула вниз.

К опушке шолда пришла первой: Игрун приотстал на полшага, понятливо щуря серебряные глазищи. Милена почти свалилась в траву, запуталась, рухнула на колени. Не веря себе и сумасшедшему, больно вздрагивающему сердцу, она смотрела, как с последних корней опушки спрыгивает совсем маленький ребенок, очень взросло осматривается, кивает себе — и из-под ладони изучает замок вдали. Цепляется ручонкой за отстающий мех на горле чера и делает первый шаг по луговине.

— Он... Он кто? — хрипло спросила Милена. — Ничего не понимаю.

— Как наместник Файена я обязан давать имена тем, кто приходит в его земли и не имеет еще имени, — невозмутимо напомнил Бэл. — У этого мальчика имени пока нет. Я прав?

— Ты, чер тебя порви, всегда прав, — Милена проглотила комок и осторожно улыбнулась.

Чер никого не стал рвать, лишь вежливо лег у опушки. Ребенок посмотрел на встречающих, отвернулся и полез по шкуре на спину огромного зверя. Долго возился там, затем спрыгнул и направился прямо к королю. Обеими руками малыш прижимал к груди почти непосильную ношу, её упрямые корни волочились по луговине.

Все знают: днем жив-корень спит, он решительно против солнечных полян и ни за что не согласится поселиться во дворе замка. Но иногда норова не хватает даже этому корню.

— Маленький упрямец, — уговаривая голос не дрожать, шепнула Милена, — и кто же сказал тебе, что можно гулять по глухому лесу, да еще с диким чером напару?

В душе расцветала горячая, сумасшедшая приязнь. Верить голосу сердца трудно, не верить — невозможно. Все слова вопроса бесполезны.

Милена, не дыша, ждала ответ.