— Как прикажете, мой Господин, — ровно отзываюсь я. Таиться нет никакого смысла, ведь он заявился сюда в своём «императорском» виде — и даже волосы снова белые и длинные. И поди разбери: то ли он сейчас стремительно увеличивает свой «змеиный» долг, ради того, чтобы покрасоваться перед ведьмой, то ли то, что я думала и знала раньше, не очень-то и правда.

Впрочем, скорее всё-таки первое, ведь когда я вновь на него смотрю, уже надев платье, он опять в образе Роя.

Маиля молчит некоторое время — вероятно, тоже переваривает неожиданный исход нашей так и не начавшейся схватки, а затем, усевшись в единственное в комнате кресло, говорит:

— Я даже в какой-то мере польщена, что мой скромный дом посетил сам Император Ашш-Ольгар. Но зачем ты притащил с собой эту пакость?

Пакость — это я, если вдруг у кого-то остались сомнения. У меня не осталось — она косится в мою сторону крайне выразительно.

— Ведьма! — недобро роняет Ашш. И это всё. Да я, в общем-то, и не жду ничего. Нет, вру. Жду. Хоть чего-то. Есть же всё-таки некая грань. С другой стороны, а что он должен сделать? Дать ей по лицу? Вряд ли.

— Что? — вскидывает она брови. — Я не твоя подданная, Император, и в своём доме буду называть как считаю нужным! Это твоё дело, зачем ты с ней связался, но я не собираюсь…

В соседней комнате явно что-то бьётся, Маиля замолкает и ощутимо бледнеет.

— Ещё раз, и все остальные, — малопонятно для меня изрекает Ашш, но ведьма, кажется, знает о чём речь. И не готова пожертвовать этим «остальным» за право называть меня, как ей хочется.

— Ну? — мрачно спрашивает она. — Что забыл сиятельный Ашш-Ольгар в нашем захолустье?

— Неправильный вопрос, — прищуривается Ашш. — Правильный: «Чем я могу помочь?».

— И чем же? — вздыхает Маиля, и весь вид её говорит о том, что помогать она не хочет. Но будет, в силу обстоятельств и оказываемого давления.

Когда Ашш требует рассказать всё, что она знает про кваррну, Маиля начинает истерически смеяться. Она явно всё ещё принимает меня за кого-то другого, кого-то из этого почти везде запрещённого ордена, и ей никак не понять, что в таком случае хочет от неё Император. Впрочем, к какому-то выводу она приходит, но, разумеется, снова к неправильному.

— И чем же они тебя взяли? — ещё сквозь смех говорит она, но мне кажется, что отчаяния в голосе куда больше, чем веселья. Собственно, веселья там в принципе нет. — Неужели повёлся на эту смазливую… — видимо, всё-таки ещё на что-то надеясь, ведьма осекается в последний момент и заканчивает совсем не так, как собиралась, — … девушку?