Она говорит обо мне, о моей смерти, вероятно, и очень уверенно, но мне почему-то совершенно не страшно. Может быть, потому что передо мной Ашш-Ольгар, и я, уткнувшись лбом ему в спину, чувствую себя как за каменной стеной. Это опасно и глупо, и я пытаюсь напомнить себе, что мы не обычная пара мужчина-женщина, где он будет защищать ценой своей собственной жизни, мы — это Император и его пешка. Надо ли пояснять, что это значит?

Тем не менее, пока что Ашш, кажется, не намерен меня отдавать, зачем бы иначе закрывал собой. Но ведьма и не собирается на меня нападать, по крайней мере, так вот прямо и явно, вместо этого она, кажется, собирается покончить с собой, рассчитывая, что со мной затем разберётся её дом.

— Замри! — приказывает ей Ашш и, видимо, подкрепляет силой — я в ужасе чувствую, как довольно вибрирует змея на его спине. Вибрирует и растёт. И мне хочется придушить эту Маилю голыми руками, не столько от злости, сколько от отчаяния. И ещё — вопиющая наглость — высказать кое-кому, что пора бросать свои Императорские замашки и экономить силы, что не стоит так опрометчиво приближать день расплаты, что можно же как-то по-другому… наверное.

Всего пара мгновений, и вот уже Ашш рядом с ней, держит за горло одной рукой, второй забирает нож из обездвиженных пальцев, и говорит так, что у меня бегут по спине мурашки, хотя тон вроде бы спокойный:

— Ика, иди вниз.

Я не успеваю ничего сказать, и даже не знаю, что именно я могла бы сейчас произнести, чтобы повлиять на своего Господина, но и просто уйти тоже не могу, поэтому мучительно медлю, и он добавляет уже с нажимом:

— Иди!

И я иду. Отзываю себя трусихой и тряпкой, но иду, ведь в его голосе столько металла, что не послушаться невозможно. Особенно, когда сама толком ещё не решила — заступаться за ведьму или нет.

Она ведь собиралась меня убить. Но я уверена, что Маиля просто фатально ошиблась, приняла меня за кого-то другого, и мне жалко её. Действительно жалко. Правда, всё же не настолько, чтобы позволить ей себя убить или помешать сейчас Ашшу, что, практически, равносильно.

Пока я спускаюсь по деревянной, слегка скрипучей лестнице, разыгравшееся воображение рисует мне сцены кровавого побоища, которые вот-вот предстанут перед моими глазами — ведь ведьма говорила, что мои спутники там внизу убивают друг друга… и кроме моего Господина больше никто так и не пришёл. Значит ли это, что я сейчас обнаружу три трупа?

В первое мгновение мне кажется, что да, так оно и есть — три бездыханных тела, и мне неожиданно горько и страшно — я, наверное, никогда не привыкну к тому, с какой лёгкостью Ашш-Ольгар перешагивает через чужие жизни, какими бы они ни были, а эти были не так уж и плохи… Но через пару судорожных вдохов я понимаю, что они просто спят, пусть и в таких странных позах. И на меня накатывает облегчение, такое огромное, что практически сбивает с ног, я даже опускаюсь прямо на ступеньку, да так и сижу, наверное, полчаса а то и дольше, не находя в себе сил и смелости вернуться наверх. Тупо рассматриваю ступеньки и резные столбики перил, пока рядом не садится Ашш. Я жду, что он что-то скажет, но он молчит. Молчит и смотрит — я чувствую это кожей, а когда, наконец, поворачиваю голову, чтобы встретить его взгляд, притягивает к себе и целует. Как обычно — жадно, страстно, самоуверенно и даже с вызовом. Впрочем, он всё делает именно так.