– Все ясно, – сказал он. В его голове роились различные мысли.

Айспин взял пергамент и разорвал его на мелкие кусочки.

«Он, должно быть, достаточно уверен в моей смерти, – подумал Эхо, – раз он доверил мне такую тайну и после этого уничтожил формулу».

Но вот и пришел момент.

Эхо откашлялся.

– Но у меня одна просьба, мастер.

Айспин выпрямился.

– Какая? – спросил он строго.

– Я хотел бы еще раз пойти на крышу крыш. В самый последний раз.

Айспин расслабился.

– Если только это, – сказал он, – то это само собой разумеется! А тебе, моя любовь, я все равно хотел показать незабываемый вид сверху. Это захватывающая картина.

Настоящая любовь

Настоящая любовь

Все трое поднялись наверх, в мавзолей кожемышей, в котором вампиры в это время суток крепко спали. Стократный храп сопровождал их путь, в помещении стоял такой жуткий запах, что они поторопились поскорее выйти на крышу.

На крыше Ицануэлла так же окаменела, как и в первый раз, и схватилась за грудь.

– Разве это не чудесно? – воскликнул Айспин. – Отсюда можно увидеть все, до самых Синих гор. Здесь кажется, что до них рукой подать.

– Да, замечательно! – тяжело дыша, проговорила Ицануэлла. Она шаталась, и ее веки дрожали.

Вид был, как всегда, захватывающим, но на сей раз он оставил Эхо равнодушным. На кон было поставлено все. Как можно было при этом наслаждаться панорамой?

– Только если ты предварительно проходишь через затхлый мавзолей кожемышей, – сказал Айспин, – крыша полностью раскрывает все свои возможности. Каждый раз, когда я оказываюсь здесь, наверху, меня словно подменяют. К сожалению, в последнее время я редко бываю здесь.