У островитян тоже были свои маги, вот только они не выставляли свои посохи напоказ.

Колрин посмотрел на тело Нарамалы, а затем на Пограничный Столб, темнеющий на фоне рассветного неба. Бронзовое навершие посоха высоко в камне, казалось, подмигивало ему в свете звезд. Колрин уставился на него, чувствуя, как его прежние подозрения становятся уверенностью.

– Выходи! – велел он дрожащим голосом. Слезы стояли в глазах, струились по щекам, прокладывая дорожки сквозь слой сажи. Он оплакивал Нарамалу, ту, какой ее помнил, и прежнего себя, молодого и глупого. Плакал от боли и слабости, и от того, что ночь все еще не закончилась.

– Выходи!

Посох, торчащий из камня на фоне звездного неба, заметно сдвинулся, опускаясь вниз. Пока он опускался, над ним росла полоса света, такого яркого, что Колрину пришлось склонить голову на грудь и закрыть лицо рукой. И даже несмотря на такое прикрытие, а также крепко зажмуренные глаза, свет все равно оставался непереносимо ярким.

Затем он стал ослабевать. Колрин решился бросить беглый взгляд, слегка приподняв руку. У камня – точнее, из него – показалась фигура, подсвеченная сзади более мягким светом, словно где-то внутри камня светило солнце. Она казалась карикатурным изображением мага – в остроконечной широкополой шляпе, в мантии с широчайшими рукавами и с посохом в рост владельца.

– Вераши, – узнал Колрин, как только женщина приблизилась к нему, теперь, в свете луны и звезд, став вполне материальной и настоящей, а не призрачной фигурой в потоке странного света из камня, который, кстати, уже начал угасать. – Главная Волшебница.

– Колтрин, – мягко произнесла женщина. Она была стара, но годы не согнули ее. По-прежнему возвышаясь над Колрином, она держала спину очень прямо и производила весьма внушительное впечатление. Ее исхудавшее лицо покрылось сетью морщин, но взгляд зеленых глаз был все так же остер. Длинные, когда-то рыжие, а ныне поседевшие волосы были собраны в пучок под шляпой, за исключением одной легкой пряди, выбившейся над левым ухом. – Или Колрин, как, полагаю, ты теперь называешь себя.

Она поклонилась рябине, как и Колрин ранее, разве что не так низко. Приветствие равных или же давних знакомцев.

– Так ты нарочно поставила здесь ловушку, и в нее попались сразу два не связанных клятвой мага, – с горечью сказал Колрин. Он оперся на ствол рябины, пытаясь сесть прямее, и застонал, когда дали о себе знать новые раны.

– Я и понятия не имела, что тебя можно найти в этих краях, – возразила Вераши. – По крайней мере до тех пор, пока не появилась здесь, но тогда все уже закрутилось.