У меня не было сил рассказывать всю историю:

– Я изыскала возможность. Он призвал Рука, а Рук укусил меня. – От одного упоминания имени Рука боль у меня в плече разгорелась яркими языками пламени. – Затем я упала в обморок. А что случилось с тобой, после того как…

– После того, как ты меня бросила? – Казалось, он не злится. Скорее, пытался понять. – Я примкнул к эскадрону. Мы сражались рядом с собором Святого Павла. Наши потери… значительны. – Он оглядел пустое пространство комнаты. – Ты и сама помнишь, что многие остались под землей у фей. Половины чародеев, защищавших Лондон, тоже нет.

Большинство тех, кого я видела каждый день, погибли… Мой желудок наполнился свинцом.

– Сколько нас осталось?

Блэквуд вздрогнул, будто от боли.

– Пригодных к военной службе? Не более пятисот.

Я даже в мыслях не ожидала такого.

– В Лондоне осталось всего пятьсот человек? – прошептала я.

– Ты неправильно поняла. – Он посмотрел на потолок, будто считывая с него линии судьбы. – Древние и фамильяры, воспользовавшись преимуществами дорог фей, ударили по каждому большому и маленькому городу, где были чародеи. На всю Англию осталось пятьсот посвященных.

Это было истреблением. Ре́лем никого не пощадил.

– А что с женщинами и детьми? – прошептала я. Силы меня покинули, и я снова соскользнула в постель.

– Мы пока не можем с уверенностью сказать, – мягко ответил Блэквуд. – Ты можешь встать? Пойдем, – он протянул мне руку. – Я должен обратиться к нашему Ордену. – Наш Орден – это звучало странно.

С его помощью я встала на ноги, он позвал Марию и Лилли. Девушки подхватили меня под руки и довели до внутреннего дворика, но у входа в Обсидиановый собор им пришлось передать меня чародеям, так как входить в него могли только посвященные.

Посмотрим, что будет, когда они узнают, кто такая Мария, мрачно подумала я, позволяя провести меня внутрь.

Заполненными были только первые два ряда. Некоторые смотрели в пространство невидящим взглядом, раскачиваясь взад-вперед. Другие усердно трудились, заметая осколки. Я нигде не увидела крови, ее не осталось; должно быть, они ее замыли. Я заметила нечто, что заставило меня напрячься: большинство присутствующих были либо слишком молодыми, либо… старыми. Либо шестнадцать, либо шестьдесят. Ре́лем уничтожил наших лучших воинов. Я поискала глазами Валенса; он был здесь, занимался уборкой помещения.

Боль в плече расцвела пышным цветом, и я упала. Довольно грубо меня поставили на ноги.