– Несмотря ни на что, на твою ложь и твои раны, я ничего не могу с собой поделать, я люблю тебя. Я не в силах этому сопротивляться. Будь моей женой.

– А если я скажу «нет», ты меня заставишь? – Как Император, он мог это сделать.

Его глаза заблестели, в них что-то ожило, когда я сказала заставишь.

– Я бы не стал этого делать, – сказал он наконец. – Но ты нигде не будешь в такой безопасности, как подле меня.

А затем произошло то, чего я ожидала меньше всего: он чуть не расплакался.

– Возложенная на меня ответственность меня пугает. Я сам себя пугаю, – пробормотал он. – Помоги мне, Генриетта. Спаси меня.

В самом деле – спасти его, точно так же, как он предложил спасти меня. На самом деле здесь было не только это. Тут были замешаны дела наших отцов и странные шутки судьбы, которые свели нас вместе. На наших посохах были сходные изображения плюща, и эти побеги плотно связали нас вместе. Когда он взял меня за подбородок своей прохладной рукой, в этом прикосновении была судьба. Что-то темное, спящее во мне, зашевелилось и приоткрыло один глаз. Как будто какая-то тайная часть моей души была специально для этого создана.

Но все же он пугал меня: его желание.

И все-таки, возможно, именно к этому и должна была привести меня судьба. Возможно, с монстром, которого я скрывала в себе, мог справиться только он, и наоборот. И еще в моем распоряжении, где бы они ни находились, были колдуны и народ немагического происхождения, лишенный защиты чародеев. Им понадобится кто-то, кто сможет защищать их интересы. Поэтому, набрав в грудь воздуха, я кивнула.

– Да? – Блэквуд казался изумленным.

– Да, я выйду за тебя замуж, – сказала я.

Он поцеловал меня. Его губы были мягкими, но это было единственной нежностью. Здесь не было распаляющего поддразнивания, как с Магнусом, и не было чувства, что ты вернулась домой, как с Руком. Он схватился за мои волосы и терзал мой рот до тех пор, пока не насытился. Когда я застонала, он прошелся дрожащей рукой вдоль моего тела. То, что спало во мне, проснулось и распустилось, отвечая на его зов. Несмотря на боль, я обнаружила, что тоже открываю рот, это был внезапный прилив удовольствия. Когда я стала отвечать на его поцелуй, он отпустил меня, заставив умолять: «Еще».

В его глазах светился триумф. Наконец-то он получил, что хотел. Видеть это было и волнующе, и страшно.

– Мы будем счастливы вместе, – прошептал он, слегка касаясь моего подбородка и снова целуя меня в губы.

– Прежде всего, – сказала я, отстраняясь, – мы будем сильными.

36