Все ошеломленно молчали.
На поверхности озера стали осторожно появляться мер’ай и драконы. В ярком свете луны и звезд Элена видела удивленные лица всадников.
Вокруг корабля не осталось и следа ночной битвы. Спокойные воды озера стали чистыми.
– Все кончено, – со вздохом сказала Элена.
Флинт, прихрамывая, подошел к ней.
– Почему вмешался саргассовый лес?
Сердце Элены подсказало ей ответ. Она оглядела лица своих спутников, уже не сомневаясь, что все они доживут до рассвета. Потом отвернулась и посмотрела на озеро. Из ее усталых глаз хлынули слезы облегчения. Она бы никогда не поверила, что способна произнести эти слова.
– Я прощаю тебя, – прошептала девушка, обращаясь к убийце своих родителей.
И в глубине озера возникло сияние, похожее на рой светлячков в день летнего солнцестояния.
Элена почувствовала, как к ней кто-то подошел. Это была Линора. Она положила руку на плечо девушки.
– Спасибо тебе, – прошептала мер’ай.
Призрачный свет рассеялся, теперь лишь луна и звезды озаряли гладкую поверхность озера.
Книга пятая. Превратности войны
Книга пятая. Превратности войны
Глава 21
Эр’рил проснулся в темнице – наступил последний день его жизни. Хотя окна не было, он знал, что солнце уже взошло. Эр’рил прожил пять столетий, и в движении светила для него не осталось тайн.
Никто и не подумал снять с него оковы. Эр’рил поднял голову и увидел темные тени крыс, воюющих из-за крошек его последней трапезы. На его обнаженных ногах остались следы их укусов, очевидно, им не терпелось приступить к более сытному блюду.
В соседней камере кто-то кричал и звенел цепями. По ряду камер прокатился безумный вой.
Эр’рил старался не обращать внимания на шум, который болью отдавался в его голове. Неожиданно воин равнин услышал скрип открывающейся двери; железо скребло по железу. Потом раздался звук тяжелых шагов. Эр’рил слушал. Приближались четыре человека. Он понимал, что едва ли они несут ему завтрак.
Эр’рил уселся на своей постели из сена, продолжая вслушиваться и пытаясь понять намерения четверки. Вой в соседней камере смолк. Очевидно, там уже знали, что лучше не привлекать к себе внимания. Теперь до Эр’рила доносилось лишь тихое поскуливание – так жалуется сильно побитая собака.