Но соседу не стоило тревожиться. Стражники остановились возле камеры Эр’рила.

Он осторожно проверил деревянную щепку, спрятанную в складках кожи пониже затылка. На Эр’риле была лишь набедренная повязка, поэтому лучшего тайника он найти не сумел. Сверху щепку прикрывали волосы.

Маленькая дверца распахнулась, и в камеру протиснулись два солдата в черно-золотой форме. Один из них держал в руке горящий факел. Яркий свет слепил глаза. Солдаты брезгливо наморщили носы, глядя на грязного Эр’рила и копошащихся крыс.

– Пахнет, как в отхожем месте, – заметил один.

Другой состроил гримасу. Он был одноглазым – щеку пересекал уродливый шрам.

– Брось в них кандалами. Пусть проваливают, пока мы все не заразились.

Кандалы со звоном полетели в крыс, заставив их забиться подальше в угол. Впрочем, грызуны и не думали покидать камеру. Их красные глазки продолжали наблюдать за солдатами и за крошками, которые еще оставались на сене.

Одноглазый страж подошел к Эр’рилу и пнул его в лодыжку.

– Вставай. Тебя отведут в баню, чтобы ты привел себя в порядок. – Он наклонился и злобно ухмыльнулся в лицо Эр’рила. – У Претора на тебя виды. – Он кивнул в сторону соседней камеры, откуда доносились тихие стоны. – Может быть, хозяин сделает из тебя такую же тварь.

– Кончай его пугать, Нок, лучше помоги мне с кандалами.

Нок что-то проворчал под нос, еще разок пнул Эр’рила и принялся надевать на него ножные кандалы. Они быстро справились с этой нехитрой задачей, а конец цепи обернули вокруг талии узника. Затем стражи ловко отсоединили его единственную руку от стены и прицепили наручник к цепи на поясе.

Когда его вывели из камеры, Эр’рил дрожал от холода. В тех местах, где железо касалось тела, кожа покраснела и начала гноиться. Эр’рил ковылял за первыми двумя стражами, а сзади следовали еще двое и время от времени кололи его копьями в спину, когда он слишком замедлял шаг.

Вскоре они оказались в более теплом помещении, и Эр’рил почувствовал острый запах щелока. В центре комнаты стояла железная лохань. С него сняли цепи, сорвали набедренную повязку и заставили окунуться в обжигающую воду. Он с трудом сдержал крик, когда она попала на раны.

– Мойся и одевайся, – приказал Нок, бросив Эр’рилу мыло и щетку. – И поторопись. Мы не можем ждать все утро. – Стражи вышли из комнаты в коридор.

В помещении было пусто, если не считать запотевшего зеркала и стула с чистой одеждой. Эр’рил опустился в горячую воду, наслаждаясь ее теплом. Когда боль в голове прошла, Эр’рил взял щетку и занялся своими ранами. Стиснув зубы, он смыл грязь и очистил гноящиеся царапины от сена. Вода в лохани покраснела от крови, раны стали багровыми. Только после этого он принялся за здоровые участки кожи.