Клара выбежала к ним, как только они прошли в ворота. Она стояла у лошади Нила, пока стражники отвязывали Файер, спускали ее на землю и разворачивали одеяла. Клара плакала, и, когда она обняла Файер и поцеловала ее, стараясь не прикоснуться к поврежденным рукам, Файер безвольно приникла к ней. Если бы только она могла обнять эту женщину, которая горевала об Арчере и носила под сердцем его ребенка. Если бы только она могла влиться в нее.

– Ох, Файер, – наконец сказала Клара, – мы с ума сходили от волнения. Бриган сегодня уезжает на северный фронт. Для него будет таким облегчением увидеть тебя живую перед отъездом.

– Нет, – сказала Файер, внезапно отпрянув от Клары, и удивилась собственному чувству. – Клара, я не хочу его видеть. Скажи, что я желаю ему удачи, но я не хочу его видеть.

– Э-э-э… – озадаченно протянула Клара. – Что ж. Ты уверена? Потому что я не знаю, как его останавливать, когда он вернется из туннелей и узнает, что ты тут.

Туннели. Файер почувствовала, как в груди нарастает паника.

– Мои руки, – сказала она, переключая внимание на более самодостаточную боль. – У кого-нибудь из целителей есть минутка ими заняться?

Пальцы ее правой руки, розоватые, распухшие, были покрыты волдырями и похожи на кусок сырой курицы. Файер устало разглядывала их, борясь с тошнотой, пока не почувствовала, что целительница обрадовалась их виду.

– Обещать рановато, – сказала она, – но у нас есть повод надеяться.

Она очень, очень нежно намазала руку Файер мазью, нетуго забинтовала ее и размотала другую руку, напевая.

Два последних пальца на левой руке Файер были черными и выглядели мертвыми от кончиков до конца второй фаланги.

Уже не напевая, целительница спросила, правда ли, что она слышала, будто Файер была отличной скрипачкой.

– Ну, – сказала женщина, – все, что мы сейчас можем сделать, – это смотреть и ждать.

Она дала Файер таблетку и микстуру, нанесла мазь и забинтовала руку.

– Сидите здесь, – сказала она и выскочила из маленькой темной комнаты, где в очаге горел дымный огонь, а окна были закрыты ставнями, чтобы сохранять тепло.

Файер смутно припомнила, что было время, когда ей лучше удавалось игнорировать вещи, на которые бесполезно было тратить нервы. Когда-то она была хозяйкой положения, а не сидела, унылая и несчастная, на диагностических столах, пока ее стражники в полном составе стояли вокруг, глядя на нее с сочувственной тоской.

И тут она почувствовала приближение Бригана, огромную движущуюся волну эмоций: озабоченность, облегчение, уверенность – все слишком сильное, Файер не могла вынести такой напор. Она начала задыхаться, тонуть. Когда он вошел в комнату, она соскользнула со стола и убежала в угол.