«Нет, – послала она ему мысль. – Я не хочу, чтобы ты был здесь. Нет».

– Файер, – сказал он. – Что случилось? Пожалуйста, скажи.

«Пожалуйста, уйди. Пожалуйста, Бриган, я тебя умоляю».

– Оставьте нас, – тихо сказал Бриган страже.

«Нет! Они мне нужны!»

– Останьтесь, – сказал Бриган тем же тоном, и стража, к этому моменту уже выработавшая устойчивость к удивлению, развернувшись, втянулась обратно в комнату.

«Файер, – подумал Бриган. – Я сделал что-то, что прогневало тебя?»

«Нет. Да, да, сделал, – подумала она в метаниях. – Тебе никогда не нравился Арчер. Тебе наплевать, что он погиб».

«Это неправда, – подумал он с твердой убежденностью. – Я по-своему уважал Арчера, и, кроме того, это не важно, потому что ты его любишь, а я люблю тебя, и твоя скорбь приносит скорбь мне. В смерти Арчера нет ничего, кроме печали».

«Вот поэтому ты и должен уйти, – подумала она. – Во всем этом нет ничего, кроме печали».

У двери послышался шум и грубый голос:

– Командующий, мы готовы.

– Иду, – бросил Бриган через плечо. – Ждите меня снаружи.

Человек ушел.

«Уходи, – подумала Файер. – Не заставляй их ждать».

«Я не оставлю тебя вот так», – подумал он.

«Я не буду на тебя смотреть, – подумала она, неуклюже прижимая к стене свои забинтованные ладони. – Я не хочу видеть твои новые боевые шрамы».

Он подошел к ней в угол все с тем же упрямым и спокойным ощущением. Прикоснулся рукой к ее правому плечу и склонил лицо к ее левому уху. Щетина у него была жесткой, а лицо холодным, и все ощущение от него было таким болезненно знакомым, и внезапно она приникла к нему, неуклюже обхватив его левую руку, скованную доспехами и кожей, и обернув ее вокруг себя.

– Это у тебя новые шрамы, – сказал он очень тихо, чтобы только она могла слышать.

– Не уходи, – сказала она. – Пожалуйста, не уходи.