Спустя мгновение баркас собрался с силами и снова поднялся, передвинулся и осел. Стало ясно, что он поворачивает нос в другую сторону.

– Он пытается освободиться, – неуверенно предположил Седрик. – Вот и все.

– Мне так не кажется, – пробормотала Тимара, не сводя глаз с корабля.

– И мне, – согласился Меркор.

К ним подошел Ранкулос. На этот раз, когда баркас приподнялся, он раздул ноздри и встопорщил гриву на шее.

– Я чую дракона! – громко объявил он, чуть расправил крылья и вытянул шею.

– Ты чуешь корабль. Ты чуешь Смоляного, – поправил его Меркор.

Ранкулос опустил голову и еще сильнее вытянул шею. В этой позе он напомнил Тимаре токующую птицу. Дракон двинулся к живому кораблю, раздувая ноздри.

– Ранкулос, Смоляной – живой корабль, – произнес Меркор устало, как будто смирившись с чужой глупостью. – Его корпус сделан из кокона дракона, не сумевшего проклюнуться. – Он помолчал, наблюдая за тем, как баркас снова напрягает все силы, приподнимается, а затем, чуть повернувшись, опускается в воду. – Но к этому старому корпусу недавно кое-что добавили. Часть корабля сделана из другого кокона, принадлежавшего змею из того же Клубка, что и мы. Смоляной близок нам настолько, насколько это возможно для существа его вида.

– Существа его вида? «Существа» его «вида»? И что же это за существо, Меркор? Призрак, заточенный в теле раба?

Серебряные глаза алого дракона засверкали, когда Ранкулос вскинул голову, на миг поднявшись на задние лапы. Арбук пронзительно затрубил, вторя его чувствам, а Фенте хлестнула по воздуху хвостом и низко заворчала.

– Он неправильный, – заговорил Балипер. – Пахнет неправильно, живет неправильно. Люди не должны ездить на драконе в каком бы то ни было виде, не говоря уже о том, чтобы порабощать призрак дракона. Нам следует разорвать его на куски и съесть. Воспоминания, заключенные в его «древесине», должны вернуться к нам, поскольку нам они и принадлежат.

Он распахнул алые крылья и привстал на дыбы, показывая свои размеры и злость.

– Вот уж не думаю! – проревел Кало.

Огромный сине-черный дракон, самый крупный из самцов, пробился вперед, вынуждая меньших отступить, чтобы их не затоптали. Когда Балипер не сдвинулся с места, Кало грубо оттолкнул его плечом, швырнув на Фенте. Маленькая зеленая королева гневно завопила и набросилась на алого, слегка оцарапав его плечо зубами. Балипер, в свою очередь, ударил ее крылом так, что она растянулась в грязи. Увидев, что его драконице угрожают, гневно заорал Татс. Он стоял на палубе Смоляного и округлившимися от ужаса глазами наблюдал за развитием ссоры, в которую, казалось, вот-вот втянутся все драконы.