– Если ты поможешь нам, – произнес я, не повышая голоса, – мы заплатим и вернем тебя обратно. Ну а нет – тогда выметайся из кузова. У нас полно дел.

Вампир промолчал, тогда я легонько потянул за ручку. Внутри что-то коротко проскрежетало, дверца не шелохнулась.

– Ваша взяла, – прошелестел тихий ответ. – Но хозяин накажет…

– Главное, сам веди себя хорошо, – усмехнулся я, вернулся в кабину и скомандовал поэту: – Поехали!

– Он согласился помочь?

– Сейчас он согласится на что угодно…

Альберт только вздохнул.

Фургон мы загнали на задний двор и сдали к открытой двери черного хода так, чтобы вампир мог шагнуть из кузова прямо в дом, не находясь под открытым небом ни мгновения. Альберт вытащил из кабины свою четырехствольную лупару и дал отмашку:

– Открывай!

Я лишь покачал головой и протянул поэту свой пистолет с глушителем. Тот немного поколебался, но все же отказываться от бесшумного оружия не стал.

– Встань подальше! – попросил я после этого, а когда Альберт выполнил распоряжение, зажал в кулаке кастет и постучал им по дверце кузова. – Выходи!

Створка слегка приоткрылась, вампир миг помедлил, потом стремительной тенью сиганул в дом.

– Без глупостей! – предупредил я, да только без глупостей не обошлось.

Кровосос прыгнул на меня, словно бешеный зверь. Паренек оказался противоестественно быстр, но полагался исключительно на природные способности. Я встретил его прямым в голову, кастет врезался в скулу с мерзким хрустом и сбил кровопийцу с ног. В следующий миг тот взвился с пола, получил каблуком по колену, оступился, пропустил удар в висок и вновь повалился на колени.

Отработанные связки ударов я проводил быстрее, чем вампир успевал на них реагировать, ему со мной было не совладать. Он и не стал.

Паренек откатился в сторону, вскочил на ноги и бросился наутек. Стоявший в другом конце коридора Альберт поднял пистолет и с неожиданным хладнокровием выстрелил ему в спину. Хлопнуло не слишком сильно, уверен – за пределами дома никто ничего не расслышал. Кровосос рухнул на пол с дырой в бритом затылке и засучил руками и ногами в агонии, но, когда я забрал у поэта пистолет и приблизился, смертельное ранение уже затянулось, на коже осталась лишь круглая красная язва.

Парнишка приподнялся на одном локте, повернулся ко мне и сплюнул сгустком крови. О доски пола стукнул смятый комочек пули.

– Я в ногу целился! – начал оправдываться Альберт.

– Хорошая идея! – усмехнулся я и прострелил вампиру колено.