Зарешеченные окна, железная дверь, неброская вывеска «Асклепий».

Я посмотрел на доктора с нескрываемым сомнением.

– Учтите, я знаю, где вас искать.

– Это здесь! – В голосе Бартона прорезалось раздражение. – И оставьте меня в покое! Не желаю вас больше видеть!

– Оревуар! – попрощался я, спрыгивая с подножки.

Экипаж развернулся в крохотном дворике и укатил в переулок, а я сунул в карман пистолет, который все это время прятал под газетой, и поднялся на крыльцо. Не увидел привычного молоточка и был вынужден утопить кнопку электрического звонка. За дверью прозвучало металлическое дребезжанье, и я поспешно отдернул руку, потом не удержался и с некоторой даже брезгливостью вытер пальцы носовым платком.

Электричество!

Вскоре послышался приглушенный лязг, дверной глазок на миг посветлел, затем стал темным, как и прежде.

– Чего надо?

Едва ли грубый голос принадлежал профессору, с надеждой застать его в одиночестве пришлось распрощаться.

– Я от доктора Бартона!

– Первый раз слышу! – послышалось в ответ.

Меня вполне могли направить по ложному следу, но я не собирался сдаваться так легко и добавил:

– Мне нужен профессор Берлигер!

– Здесь таких нет! – быстро ответили из-за двери. – Проваливай! Закрыто!

Я достал из внутреннего кармана пиджака карточку частного детектива и поднес ее к глазку.

– Профессор Берлигер захочет со мной поговорить.

Привратник ничего не ответил и молча закрыл глазок металлическим кружочком. Ничего не происходило минуту или две, а потом залязгали запоры, дверь распахнулась, и на пороге возник бритый наголо бугай в белом халате, закатанные рукава которого не скрывали мускулистых предплечий. Было в широкоплечем санитаре никак не меньше двух метров роста, а за спиной у него переминался напарник – невысокий, но куда более плотного сложения.

Профессор Берлигер подошел к обеспечению своей безопасности весьма серьезно.

Интересно, какие тому были причины?