– Яга в ступе из той избы, что по летунам стрелы пускала. Может, заметил дыру в крыше? Оттуда она и вылетела.

– Надо же, – зевнул Алёша, смутно припоминая, что и в охлупне и в самой крыше будто середки не хватало, а по тесовым скатам при движениях что-то хлопало. – Выходит, там окно было? Да нет, великовато для окошка-то, прямо ворота какие-то! Ладно, их дело, ты мне вот что скажи, кто стрелял, если хозяйка улетела?

– Изба и стреляла, они с ягами даже не связаны, они… Муркаша, ну это-то еще на кой ляд?!

Выбравшийся из кустов зверь ничего не ответил – не умел говорить, да и пасть была занята. Сперва Алёше показалось, что здоровенным зайцем, но вглядевшись, богатырь понял, что Марфин питомец ухватил шишко, которого Охотники второпях проглядели. Жрать эдакую дрянь «котопес» не собирался, не для того ловил, а потому выплюнул гостинец на землю возле ног Стояна и, широко улыбнувшись зубастой пастью и шумно дыша, забил не по-собачьи длинным хвостом.

Меченый со вздохом потрепал добытчика по макушке.

– Так, Муркаша, спасибо, а теперь домой давай… Домой, кому сказано!

Серый с не то полосами, не то пятнами зверь заурчал и улегся на живот, всем своим видом давая понять, что никуда не пойдет, а если и пойдет, то уж никак не назад. Взгляд желто-зеленых глаз был какой-то… упрямый и с грустинкой. Дескать, я решил уже всё.

– Он… с нами хочет? – растерялся Алёша.

– Похоже на то… Ладно, упрямец. – Меченый носком сапога отбросил пятнистую тушку в кусты. – Хочешь, пошли. Марфуше расскажу про тебя… когда можно будет. Эх, ну почему на тебя верхом не сесть?

Муркан радостно вскочил на ноги, и тут же вверху закаркало – падальщики новости быстро узнают, только станут ли они жрать нечисть? Тела худов к утру растекутся ядовитой смолистой жижей, а вот дохлыми шишко воронье может и соблазниться…

Алёша поднял голову: небо наливалось глубокой синевой, близящийся вечер уже давало себе знать, нужно было торопиться – и они пошли так быстро, как только могли. Через пару сотен шагов их встретили.

«Опять? – обиженно проворчал появившийся из-за поворота Буланко. – Опять без меня дрался? Обещал ведь…»

– Так вышло, – не стал вдаваться в подробности Алёша. – А Хлопуша где?

«Тупой, – то ли поправил, то ли обозвался богатырский конь. – Пасется, как хозяином велено. Вы хоть сдохни все, он пастись будет».

– А ты почуял что-то?

«Почуял. Я всегда чую. Терпел, не вытерпел. Искал долго. Садись, ты устал».