– Спасибо, что сказал мне о нем, Ким. Это твой мне подарок, я чувствую. И спасибо, ты сделал для меня так много.

И, не замедляя шага и не забывая прислушиваться к тому, что происходит вокруг, Тайра на секунду сложила руки в благодарственной молитве и отправила наверх тонкий, пропитанный золотыми искорками и лучшими пожеланиями лучик Любви.

* * *

– Знаешь, сейчас вокруг нас такое количество теней, что живого места нет. Когда я смотрю внутрь, то вижу тебя как светящийся шар или круг, а дальше все темным-темно. Просто кишит ими, представляешь? Думаю, что сама я сюда бы не сунулась. Пусть у меня нет ничего им интересного, но я все равно побоялась бы, а с тобой не боюсь.

– Думаешь, они охраняют это место?

– Не знаю. Но их плотность по сравнению с остальными местами несравнимая. Хорошо, что мы вовремя тебя… преобразовали.

– Да уж.

Тайра вновь ненадолго умолкла, а затем, не сбавляя темпа ходьбы, объявила.

– До места осталось примерно четыре часа.

При этих словах Стив почувствовал себя капитаном бороздящего бескрайние водные просторы корабля, впервые за две недели услышавшим с верхней палубы заветное слово «Земля! Капитан, впереди по курсу земля» Все! Почти доплыли, доехали, добрались… Уже кружат в воздухе чайки, пахнет пресной водой, а зад то и дело ощущает, как скоро плюхнется на твердую поверхность. Глаза прикроются, и тело постепенно уймется – забудет ощущение качки, успокоится.

Земля. Наконец-то.

Она рассказывала ему о духах, которых встречала в Коридоре, описывала их, делилась впечатлениями и наблюдениями, изредка хихикала или вдруг переходила на серьезный тон, а док почти не слушал. Нет, слушал, но пребывал уже там, за горизонтом, у самой двери. И тогда ему впервые за все это время пришла в голову страшная мысль – а что, если дверь не откроется? Что, если они попросту не войдут?

Нет, войдут. Как-нибудь войдут.

– Осталось три часа.

Интересно, она ориентировалась по внутренним часам? Если так, то довольно точно, насколько он успел заметить.

Лагерфельд, в свою очередь, рассказывал ей о своем профессии. Об используемых методах, о приобретенных навыках, о том, с какой сложностью постигал их: учился чувствовать тело – сначала свое, затем чужое, изучал канальную систему и расположенные на ней точки; о том, как поначалу путал их и боялся взаимодействовать, но со временем все пришло. Он говорил о друзьях – много о Дэйне и мало о других – не потому что опасался упоминать о них, но потому что о снайпере любил говорить больше всего. В деталях описал Тайре собственный дом, убранство комнат, сад, какое-то время повествовал о проделках кота и о том, как долго привыкал к сожительству с ним, в конце концов, переключился на местную погоду и климат, перешел к сезонам и их отличиям друг от друга. Осенью и зимой Тайра заинтересовалась больше всего – как это, когда с неба льется много воды – прямо дождь-дождь, а не просто капает с минуту, как на Архане? И если снег такой холодный, то как по нему ходить?