– Нет-нет, огромный.

– Я рад, что тебе нравится.

– А все эти растения… – Она кивнула на клумбы с увядшими цветами, над которыми еще до «потопа» трудились работники-озеленители. – Они тоже мои?

Все эти озябшие стебельки, замерзшие листики и понурые, наполовину облетевшие бутоны? Вот где «богачество»…

– Твои.

И наполненная недоверием и благодарностью тишина.

– Мои… Надо же…

По просветлевшему небу плыли белесые полупрозрачные облака – тонкие, как вуаль; за ними голубело бесконечное пространство. Стив знал – там сейчас выстраивается сложный щит – тот самый, который защитит их «насовсем». Хороший, добротный. Потому что они смогли.

– А мой дом совсем рядом. Через дорогу и наискосок. Ты знаешь об этом?

Она кивнула.

– Это очень хорошо, что ты будешь рядом. Очень.

«Я тоже так подумал», – мысленно согласился док. – «Иначе постоянно переживал бы за тебя и ездил бы к тебе, где бы ты ни жила, каждые два часа».

Но вслух он сказал не это.

– Показать тебе, как открывается дверь? Ты ведь хочешь увидеть, что внутри? – И почему-то смутился собственному напору. Может, Дрейк прав, и она должна сама? – Ты ведь не против, если я покажу?

Вместо ответа озябшая на ветру Тайра улыбнулась и протянула ему теплые от ее ладони ключи.

Глава 12. Новый рассвет

Глава 12. Новый рассвет

Следующие дни стали счастливыми не только для городов, которые с каждым часом становились чище, опрятнее и возвращали былой уют, стараниями работников Комиссии избавляясь от мусора, но и для немногочисленных, вернувшихся в них людей.

Аарон ел, как не в себя – ему постоянно приносили гостинцы коллеги и их возлюбленные. Пирог с мясом от Антонио, пирожки от Рена и Элли, свежий хлеб от Клэр, фирменное печенье от Ани. Баал глумился по поводу того, что пузо Канн еще до того, как встанет с кровати, нарастит знатное и из палаты будет выкатываться бочкой. Стратег же лыбился в ответ, с удовольствием жевал аппетитные подарки и тискал тянущихся навестить его друг за другом друзей. Баала, впрочем, тискали не меньше – жали руки, обнимали, хлопали по плечам. На это Регносцирос не роптал.

Вторые сутки проводящий время на крыше собственного особняка Дэйн махал молотком, держал во рту гвозди, изредка матерился (от помощи Комиссии по починке дома, который претерпел незначительные повреждения, он отказался) и постоянно строил одно другого необычнее предположения.