– Стив, – послышалось, наконец, так тихо, что он едва разобрал. – Я пришла к тебе…

– Да, ты пришла ко мне. Все хорошо, я вижу. Что-то случилось? У тебя беда, с чем-то помочь?

Ему очень хотелось протянуть руки и обнять гостью, прижать, успокоить – она видела это. Как видела и ту внутреннюю борьбу, что не позволяла ему приблизиться.

– Стив. Я пришла… к тебе.

– Ко мне?

– Да. К тебе.

– Ко мне? Зачем?

– К тебе, – повторила Тайра и увидела, как спустя секунду на щеках доктора выступили красные пятна, а в глазах мелькнуло понимание. А следом страх, что это понимание не является верным, что он ошибается, сбрендил, попросту спятил.

– Тайра…

– Пожалуйста, послушай меня, – несмотря на дрожь, она царственным жестом указала ему на диван, и Лагерфельд подчинился – почти рухнул на него задом. – Выслушай то, что я хочу сказать, а потом решишь, принимать меня или нет.

– Принимать… тебя?

Он все еще не мог поверить в происходящее; все выглядело таким важным, непривычно серьезным, нереальным. Стоящая посреди комнаты Тайра, держащаяся трясущимися пальцами за завязки у горла туники, будто те либо мешали ей дышать, либо через секунду грозили быть развязанными…

– Стив, я много думала, – слова давались ей не просто с трудом – с ужасающим трудом – и требовали титанических усилий, но взгляд оставался твердым, как если бы она приняла некое окончательное и бесповоротное решение. – Я… Я думаю, что ты – мой мужчина.

– Тай…

– Я еще не закончила, пожалуйста, не перебивай. Никогда в жизни я не думала, что приду сама в чей-то дом и скажу это, но я говорю. Я пришла к тебе, Стив, потому что хочу быть твоей. Ты, – ее голос дрогнул, – сказал, что хочешь меня себе. Это так?

– Хочу ли я? – его голос мгновенно охрип. – Ты, правда, меня об этом спрашиваешь?

– Да, правда, – ее щеки пылали, как у больного лихорадкой. – Я поняла, что ты и я – половинки одного целого. Мужчина и Женщина, красный и синий – тот самый красный и синий…

Последней фразы Лагерфельд не понял, но не смог усидеть – поднялся с дивана и сделал шаг навстречу, в то время как Тайра дрожала все сильнее, почти проседала у него на глазах, врастала на дрожащих коленях в пол.

– Я пришла, чтобы… стать твоей, – завязки на горле туники натянулись под пальцами, начали разъезжаться в стороны. Глядя на то, как доктор медленно приближается к ней, протягивает руки, почти опаляет близостью, Тайра продолжала лепетать все быстрее и бессвязнее. – Я знаю, что у меня нет души, что я не человек, не совсем полноценная женщина. И что жить мне, возможно, осталось недолго, но если так можно… если можно прожить это время с тобой – в любом качестве, в каком ты пожелаешь, – быть твоей, я бы согласилась, я бы этого хотела, потому что уже не могу противиться, не могу не познать…