Сатаахе оживал, как орошенный редким дождем пустынный цветок: стабилизировалась материя, восстанавливались поврежденные пространства, окончательно разрушалось изношенное, вскипало, формировалось и застывало новое.

Процесс шел.

Когда силы кластера иссякли, Дрейк подключил доступ источника-эгрегора, и на потускневшее ядро пролился такой поток первозданной энергии, как если бы вспыхнули в несуществующем вокруг небе сразу тысячи солнц.

* * *

Нордейл. Реактор.

– Вы можете телепортировать нас по указанным адресам?

К этому моменту мы уже «разобрали» смешариков; каждая наспех нацарапала на листе бумаги адрес собственного места жительства.

И теперь я трясла этими листками, словно неверными диагнозами перед лицом нерадивого врача, перед представителем Комиссии.

– В условиях энергетического дефицита телепортации крайне нежелательны.

– Насколько нежелательны?

Я не была Дрейком – им приходилось объяснять мне сложные вещи на пальцах.

– Сильно… нежелательны.

– Ясно.

Девчонки сгрудились позади меня, держа «своих» фурий на ладонях.

– Тогда развезите нас, используя служебные машины. Только быстро!

– Через минуту можете выходить на парковку. Все будет готово.

Безликий и безымянный человек коротко кивнул и отбыл из кабинета.

Я кивнула остальным:

– Ай-да наружу!