Первой отреагировала Муракумо: миг, и вот уже девушка, преодолев половину купальни и не оставив при этом за собой привычного шлейфа поднятой движением волны, обнимает Усугумо, прижимает к себе, гладит по мокрым волосам и спине, что-то очень тихо шепчет ей на ушко.

— Хидори, что случилось? — Грейс и Ариэлла вскинулись разом, попутно умудряясь не только двигаться к девушке, но и мониторить окружающую обстановку на предмет вероятной незамеченной опасности.

И только через долгую минуту эсминец, чуть успокоившись, смогла сквозь поутихшие всхлипывания выдавить из себя:

— Ос-с-ставш-ш-шихся там д-д-девоч-ч-чек ж-ж-жалко…

Концепция усиления

Перекатом ухожу с предполагаемой траектории снаряда, а память подкидывает из своих сумрачных глубин ассоциацию с древней шуткой: был-де молодец один, и писал он забугорной мадаме о бытие русском, и очепятался столь эпично, что с его лёгкой руки Россию ещё энное количество человек стали считать родиной психопатов и отморозков. А всего-то и было сделано, что в рассказе о зимних развлечениях детей, рассказывая об игре в снежки, вместо "snowballs" парень использовал "iceballs".

Снаряд плюхнулся в стену ДОТа, выбив смачное облачко бетонной крошки, и рассыпался мелкими осколками.

Вот там шуточки. А тут — не айсболлз, конечно, но чугунным ядром как бы не больнее прилетает. Сцапав снаряд с магнитной подвески, в два прыжка — на бетонный блок и с него — на козырёк ДОТа — запрыгиваю на крышу основательно покоцанного укрепления и посылаю ответный подарочек обидчице.

Ариэлла, конечно, девушка шустрая, но, увы, слишком фигуристая: там, где Спика или Усугумо с лёгкостью бы в пару па ушли из-под перекрёстного огня, Тихоня, увернувшись от снарядов Свири и Катарины, с сочным шлепком получает подарки сразу в оба аппетитных полупопия: от меня и Грейс. И тут же меня постигает мстя команды поддержки прекрасной субмарины: в колено прилетает увесистая чугунная чушка, а в плечо — ядро, прилетевшее со стороны кустов. Шин или Хидори, а может, Ками.

Получив одномоментно попадания сразу по двум векторам, теряю равновесие и, в лучших традициях безукоризненного исполнения законов Мерфи, оканчиваю свой забег в глубокой луже, забитой до отказа совершенно отвратно пахнущей грязью. Слева песок неистоптанный, справа мешки с соломой местной. А мне вот путь по-богатырски — сиречь, сугубо прямо выпал.

Отплёвываясь от грязи, я шустро, насколько это возможно в положении по-пластунски, поспешил укрыться за мешками. Сюда бы треник, а не стандартный комок… Да хотя бы просто шлем от сьюта, и то польза была бы. Но — нет. Только тряпки, только хардкор. И это ещё хорошо, что прочность организма Девы — величина постоянная, и потому встреча с ядрами субъективно не сильно отличается от попадания под прицельный выстрел из автомата подачи теннисных мячей, иначе после первых же контактов всей толпой дружно залегли бы в реанимационные саркофаги в вотчине капитана.