— … и вот, значит, везде дым, копоть, кто ещё в сознании, стараются в кашле лёгкие выплюнуть, — раскрасневшаяся, ожившая Мутсу чуть повысила тон, выдернув меня из своих мыслей. — Сирена орёт так, что аж корни зубов вибрируют. И в дверном проёме, прямо в клубах дыма и пепла, возникает длинная, какая-то кривая фигура. И шагает через комингс… тьфу, мать твою, совсем запрофдеформировалась с этой службой… через порог кухни, конечно. И с громким таким стуком верхней частью врезается в притолоку. Косяк в хлам, монстрятина эта, верхней третью откинувшись от удара назад, прёт напролом, что твой носорог, а мы на измене уже сидим конкретно так, и не знаем, то ли бежать пора, то ли уже бесполезно и какого-нибудь Ньярлотхотепа или, прости Бездна, Аббакума призвали.

Мутсу на миг прервалась, приложилась к чаю, и продолжила:

— И тут эта хренотень обратно разгибается, и ворчит человеческим голосом: "Потише, "Калифорния", не дрова везёшь!"

Катарина, деликатно прикрыв рот ладошкой, рассмеялась:

— И кто это был?

— Дак я ж не закончила ещё, — наигранно возмутилась Влада, всем своим видом показывая, что внимание ей очень даже приятно. — Тут у Ани мозги включились, додумалась открыть окна. И вот, рассеивается дым, и видим мы эпичную картину: стоит Ямато, вся такая стройная и милая, как богатырь субтильного телосложения, только мукой в неприличных местах припорошена, а на её плечах восседает Тацута, вся в саже и копоти, и зло так трёт лоб. И грудью своей уверенного четвёртого калибра делает контактный массаж волосяных покровов нашей японке. А по лицу Май видно: ещё слово, и придётся нам Деву из подвала выковыривать.

— И? — тихо, стараясь не разбудить Софью, поинтересовалась явно заинтересовавшаяся Грейс.

— Ну вот и "и", — рубанула свободной от кружки рукой воздух Влада. — Тацута возьми, да ляпни: "Хорош отель, да медленный".

И замолчала. Нагнетает, значитца.

Первой не выдержала Зайка, впилась любопытными глазищами в лицо Мутсу:

— А что дальше-то?

— А ничего, — словно бы этого вопроса Влада и ждала. — Злая Ямато — это даже хуже, чем невыспавшаяся и голодная Ямато. И с подвалом мы погорячились, да. Май-тян Тацуту через два пола и бетонную подушку в каменную породу загнала почти по пояс. Сверху. Ох и намучились мы, выковыривая языкастую…

Грейс успела опередить с вопросом Катарину:

— А почему "отель"? И от чего такая реакция? И при чём тут какая-то "Калифорния"?

Влада улыбнулась:

— Запомните, Девы, и другим в наследие передайте: нет вещи более опасной, чем назвать Ямато отелем. Её прототип отличался повышенной, с точки зрения японцев того времени, комфортностью кают, в частности, несколько большими, чем, утрированно выражаясь, стандартные полтора метра, койками. За что служивших на "Ямато" за глаза звали живущими в отеле. Так вот, девочки, никогда не называйте Май-тян отелем. И не пойте в её присутствии буржуйскую "Хотэль "Калифорния" — канмусу она, конечно, на диво спокойная и рассудительная, но в таких случаях ей резьбу срывает только в путь.