Молодой белокурый парень не старше тридцати, который выглядел так, будто выиграл приз самого симпатичного ученика в школе. Второй мужчина, с широкой челюстью и самодовольным видом, напомнил Эли о мальчишках, которых он ненавидел в колледже, о тех, кто лбом мог раздавить банку с пивом, словно таким подвигом можно гордиться.

Оказавшись внутри, Стелл наконец снял с Эли наручники.

Тот потер запястья – они никак не пострадали, но это была привычка, мелкие жесты, которые делали людей обычными. Людьми. Эли осмотрел комнату. Это был элегантный гостиничный номер с большой кроватью и двумя высокими окнами. Чехол для одежды висел на задней части двери ванной комнаты, другой валялся на кровати. Под одним из больших окон примостился стул, под другим низкий стол с блокнотом и ручкой.

Эли пошел к нему.

– Держись подальше от окон, заключенный.

Эли проигнорировал приказ, положив руку на стол.

– Мы здесь из-за этого окна. – Его пальцы сомкнулись вокруг ручки. – Из-за вида отсюда.

Он наклонился через стол и посмотрел на старое здание суда через улицу.

Идеальный выбор, подумал Эли. В конце концов, здание суда было местом, где выносили приговор. Вершили правосудие.

Он выпрямился, спрятав ручку в рукав, и направился в ванную.

– И куда, по-твоему, ты собрался? – потребовал Зеленые Глаза.

– Принять душ, – ответил Эли. – Мне нужно выглядеть презентабельно.

Солдаты повернулись к Стеллу. Тот долго смотрел на Эли, а потом кивнул.

– Проверьте там, – приказал он.

Эли подождал, пока солдаты осмотрят ванную, убедятся, что выхода нет, уберут все, что можно хотя бы смутно истолковать как оружие. Как будто сам Эли не был оружием.

Когда солдаты наконец вышли, он снял чехол с одеждой с двери ванной и вошел внутрь. Один из солдат поймал дверь.

– Оставь ее открытой.

– Ведите себя прилично, – ответил Эли.

Он оставил зазор, для скромности. Повесил одолженный костюм и включил душ.

Повернувшись спиной к открытой двери, Эли достал из манжеты тюремной робы украденную ручку, зажал ее в зубах и принялся снимать одежду, бросая ее на пол.