Первое, что заметил Эли, – запах.
Антисептический запах лаборатории, но под ним что-то тошнотворно-сладкое. Как гниль. Или хлороформ. Его другие чувства очнулись, отметили слишком яркий свет. Тусклая сталь. Голова была ватной, мысли тягучими. Эли не помнил, каково быть пьяным – прошло так много времени с тех пор, как что-то на него влияло, – но подумал, что похмелье приятнее. А вот пересохший рот, стук в голове, рвотные позывы – нет.
Он попытался сесть.
Не удалось.
Он лежал на пластиковом листе сверху ящика, его запястья были привязаны к деревянным планкам внизу. Ремень зажимал ему рот, фиксируя голову. Эли пытался нащупать хоть что-нибудь, но находил только пластик.
– Не так красиво, как в моей прежней лаборатории, знаю, – сказал Хэверти. – Но сойдет. Вынужденные меры и все такое. – Доктор исчез из поля зрения Эли, но не переставал говорить. – У меня все еще остались друзья в ЭОН, вы знаете, когда они сказали мне, что вас освободили… ну, я не знаю, верите ли вы в судьбу, мистер Кардейл, – инструменты звякнули о металлический поднос, – но, конечно, вы способны увидеть поэзию в нашем воссоединении. В конце концов, вы причина моего прорыва. Справедливо, что теперь вы и будете моим первым настоящим испытуемым.
В поле зрения Эли появился Хэверти, держа шприц в руках. Внутри танцевала та самая ярко-синяя жидкость.
– Это, – сказал он, – как вы уже догадались, подавитель силы.
Хэверти поднес лезвие к груди Эли и надавил. Кожа разошлась, полилась кровь, но, когда Хэверти вытащил нож, Эли
– Ах, понятно, – размышлял Хэверти. – Я решил начать с низкой дозы. Дал последнему субъекту слишком много, слишком быстро, и он просто… развалился. Видите, вот почему вы идеальный кандидат для такого рода испытаний. – Хэверти взял шприц. – И всегда им были. – Он вонзил иглу в шею Эли.
Это больно, как холодная вода по венам.
Но самым странным было не ощущение боли. Это была искра памяти – ванна, наполненная льдом. Бледные пальцы, скользящие по холодной воде. Музыка по радио.
Виктор Вейл стоит у раковины.
– А теперь, – сказал Хэверти, таща Эли обратно в настоящее, – давайте попробуем еще раз.