– Хотелось бы верить…
В среду, двадцать второго декабря, они отправились в Кармель. Оставив Эйнштейна у доктора Кина, Нора с Трэвисом провели день за покупкой подарков на Рождество, украшений для дома, елочных игрушек и самой елки.
Конечно, учитывая угрозу неумолимого приближения Аутсайдера, строить планы на каникулы было почти легкомысленно. Однако Трэвис сказал:
– Жизнь коротка. Никогда не знаешь, сколько тебе еще осталось. И как бы там ни было, мы не можем не отпраздновать Рождество.
– Тетя Виолетта не верила в Рождество. Не верила в обмен подарками, не верила в рождественскую ель.
– Она вообще не верила в жизнь, – заявил Трэвис. – Еще одна причина, почему мы должны отметить Рождество как полагается. Это будет твое первое нормальное Рождество и первое Рождество в жизни Эйнштейна.
А в следующем году, подумала Нора, у нас уже родится ребенок, с которым мы отметим Рождество. Вот будет весело!
Если не считать легкого утреннего недомогания и пары лишних фунтов, беременность у Норы была практически незаметна. Живот оставался плоским, и доктор Уэйнголд сказал, что, учитывая ее телосложение, у Норы есть шанс избежать растяжек. Нора надеялась, если повезет, вернуть себе после родов прежнюю форму. Хотя, конечно, ребенок родится только через шесть месяцев, а значит, она еще вполне сможет стать размером со слона.
Когда они возвращались из Кармеля в пикапе, в багажнике которого лежали подарки и идеальная рождественская ель, Эйнштейн, утомленный слишком длинным днем с Джимом и Пукой, спал, положив голову Норе на колени. За час до темноты пикап затормозил у дома. Эйнштейн бросился к входной двери…
…но неожиданно остановился и настороженно огляделся по сторонам. Втянул в себя холодный воздух, затем пересек двор, носом к земле, словно идя по следу.
Нора, нагруженная покупками, направилась к задней двери, не заметив ничего необычного в поведении собаки. Но когда Трэвис замедлил шаг и уставился на Эйнштейна, она удивленно спросила:
– Что случилось?
– Погоди секундочку.
Эйнштейн подошел к деревьям с южной стороны двора и остановился, вытянув вперед голову, потом встряхнулся и двинулся по периметру леса. Время от времени он останавливался и замирал, после чего продолжал двигаться на север.
Когда ретривер наконец вернулся к дому, Трэвис спросил:
– Там что-то есть?
Эйнштейн вильнул хвостом и гавкнул: