Винс проходил мимо большого окна, направляясь к входной двери, как вдруг стекло взорвалось и оттуда что-то вылетело, точно реактивный снаряд.

Вскрикнув от неожиданности, Винс выстрелил, однако пуля попала в крышу крыльца, и собака – Господи Иисусе, это была та самая собака! – врезалась в Винса. Револьвер выпал у него из руки. Винс упал навзничь. Собака набросилась на него и, порвав одежду, впилась зубами ему в плечо. Перила крыльца обломились. И Винс с собакой рухнули вниз, на лужайку перед домом, прямо под дождь.

Винс с дикими воплями принялся молотить собаку мощными кулаками. Она завизжала и разжала зубы. Но затем вцепилась ему в горло и, если бы Винс вовремя не скинул ее, наверняка перегрызла бы ему трахею.

У Винса по-прежнему болезненно пульсировали внутренности, и все же, собравшись с духом, он заковылял к крыльцу, чтобы найти револьвер, но вместо револьвера нашел Корнелла. Корнелл стоял на крыльце и смотрел на Винса.

Внезапно Винс почувствовал небывалый прилив уверенности. Винс знал, что с ним ничего не случится. Знал, что он неуязвим и что он бессмертен, так как мог без страха смотреть в дуло «узи», без тени страха. Он ухмыльнулся Корнеллу и сказал:

– Посмотри на меня, посмотри! Я твой самый страшный кошмар!

– А вот это вряд ли, – ответил Корнелл и открыл огонь.

Трэвис сидел на кухне, Эйнштейн был рядом, Нора перевязывала мужу раненое плечо. И между делом рассказывала все, что знала о человеке, приехавшем с ней на пикапе.

– Он оказался чертовым джокером, – произнес Трэвис. – Откуда нам было знать о его существовании?!

– Надеюсь, это единственный джокер.

Морщась о боли, когда Нора протерла рану спиртом и помазала йодом, и еще раз поморщившись, когда она начала перевязывать плечо, пропуская бинт под мышкой, Трэвис сказал:

– Так уж не старайся. Кровотечение не сильное. Артерия не задета.

Пуля прошла насквозь, оставив жуткого вида входное отверстие, Трэвису определенно было очень больно, но какое-то время он еще сможет остаться в строю. За медицинской помощью он обратится чуть позже, вероятно, к доктору Джиму Кину, чтобы избежать ненужных вопросов, которые непременно начнут задавать все остальные врачи. Ну а сейчас для Трэвиса было главным, чтобы повязка оказалась достаточно тугой, поскольку ему еще предстояло избавиться от тела убитого им человека.

Эйнштейну тоже досталось. К счастью, он не порезался, когда выскакивал в окно. Кости тоже вроде оказались целы, однако у него было несколько серьезных ушибов. Он явно находился не в лучшей форме, да и выглядел неважно – грязный, мокрый, несчастный. Пожалуй, ему тоже придется показаться доктору Кину.