— А ты поняла бы? Что, если бы ты увидела намного больше, Хирка? Если бы ты всю свою жизнь наблюдала, как Совет манипулирует имлингами, чтобы казаться сильнее и умнее, чем он есть на самом деле? Да, я знал, как они ради собственной выгоды выворачивали законы. Я знал, что башня парит благодаря зеркалам. Я знал, что несколько гениально расположенных окон купают в свете двенадцать имлингов во время Ритуала. Всегда знал. Их капюшоны расшиты золотом, поэтому кажется, что их лица всегда сияют. Деревянный молоток стучит по латунному куполу под сценой, когда они входят в Зал. Звука имлинги не слышат, но ощущают его телом. Им кажется, что весь мир начинает вибрировать, когда видит их. Просто, но эффективно, — он потянул ворот, как будто тот его душил. — Я никогда в них не верил. Как я мог верить в Него?

Хирка знала, почему. Она всегда знала, почему. Она всю жизнь видела это в глазах больных, истекавших кровью, страдавших. В этот миг она знала Римера лучше, чем он сам. Она посмотрела на него и попыталась улыбнуться.

— Потому что больше верить не во что.

Хлынул дождь. Небо плакало над их разговором, в возможность которого вряд ли кто-нибудь мог поверить. Никогда и нигде. Взгляд Римера пылал. Величие того, о чём они говорили, опускалось на них. Хирка со страхом ждала финала. Она бы сказала, что испытала облегчение, узнав, что окончательного ответа не существует. Это означало, что закон ни на чьей стороне. Никто не распоряжается её жизнью. Судьба дочери Одина не предопределена. Она сама была своей судьбой. Бездомная сирота, у которой нет богов. Она свободна.

Но ему это сейчас не поможет. Она должна дать ему какую-то опору, потому что всё, чем он жил до сих пор, оказалось ложью.

— На самом деле никто не врал мне про башню, Ример. Все считали, что она парит, и говорили об этом на протяжении тысячи лет. Тысяча лет — это долго. И чем дольше о чём-то говорить, тем правдивее это будет казаться.

Он безрадостно засмеялся, потом сжал кулаки, разжал их и уставился на свои ладони.

— Я убивал ради Него! Сражался за Его слово!

Хирка закусила нижнюю губу. Из них двоих Ример всегда был сильнее. Он был тем, кто вытягивал её наверх. Сейчас он ломался у неё на глазах. Она не могла позволить этому произойти.

— Кто ты, Ример?

— Тебе это известно лучше, чем кому-либо. Ты сама это говорила. Я — убийца на службе Совета. Я убиваю ради фальшивого всевидящего. Я уже мёртв.

Хирка пододвинулась поближе и оказалась прямо перед ним. Она взяла его лицо в ладони. Он был до боли красивым. Она никогда не видела таких глаз — в светло-серых диких овалах душа сражалась за обретение опоры. Хирка провела большими пальцами под глазами Римера, где кожа отсвечивала голубизной. Его зрачки расширялись и пульсировали. Волчьи глаза. Он моргал так, будто никогда раньше не видел её.