— Кто ты? — повторила она.

— Я Ример. Ример Ан-Эльдерин, — он выплюнул имя своей семьи.

— А что важно для Римера Ан-Эльдерина?

Он рассмеялся почти насмешливо и стиснул челюсти под её пальцами.

— Его слова. Слова Всевидящего были важными. Единственно важными.

— И что это были за слова, Ример?

Они были выучены назубок и прозвучали так, как будто ему впервые было скучно произносить их.

— Сила. Любовь. Правда. Справедливость.

— А эти слова по-прежнему важны? Без Него?

Он посмотрел на неё так, словно она задала невозможный вопрос.

— Нет никакого Всевидящего, Хирка. Они…

Она отпустила его лицо.

— Ты хочешь сказать, что сражался за ворона? За домашнюю птицу?! Или же ты сражался за то, чем Он был для тебя? То, чем Он был для тебя, никуда не делось, несмотря на то, что Его нет. На протяжении тысячи лет Всевидящий был ответом на всё, чего мы не знали, и Илюме была права! Существует Он или нет, не имеет значения! Потому что существует некий Ример Ан-Эльдерин. Для него важна сила?

Ример пристально смотрел на неё.

— Отвечай мне, Ример.

Он едва заметно кивнул. Он находился так близко, что у неё замерло сердце. Хирка слышала, как отец предостерегает её шёпотом из Шлокны, но было слишком поздно. Его голос не мог заглушить томление и слабость в теле. Ример снова кивнул и ещё несколько раз. Небо сдалось, и дождь хлынул на гору с силой каменной лавины. Их одежда мгновенно промокла, а земля вокруг превратилась в грязь.

— Это важно, — хрипло ответил он. По его лицу текли струи дождя, капали с бледных губ, почти синих в темноте. Хирка боролось с желанием прикоснуться к Потоку, но тело не хотело подчиняться. Оно готовилось. Кровь кипела в венах, будто надеялась, что Ример начнёт слияние. Что-то должно случиться. Она видела это в его глазах. Она знала это ещё до того, как он схватил её. Его рука зарылась в её волосы, и он притянул Хирку к себе. Его губы коснулись её губ. Они были мокрыми от дождя, неистовыми. Конечности Хирки потеряли чувствительность. Она хотела обнять Римера за шею, но не могла поднять рук. Он обхватил её лицо и стал её единственной опорой. Он с жадностью пил, и она отвечала ему. Она понятия не имела, откуда появились инстинкты, бесстрашие, знание, тяга. Поток поглотил их с Римером, а она-то думала, что он не собирается сливаться. Её тело проснулось и стало требовательным. Она прижалась к нему и услышала собственные всхлипы.

Опасно! Это опасно!

Поток унёс с собой правду о том, кем она была. Это новое и божественное ощущение было не для неё. Ример был не для неё. Она — потомок Одина. Гниль.