История Дарра Дубраули как первопредка не может не соотноситься и с Библией: не случайно они с Лисятой неявно, но настойчиво сопоставляются с Адамом и Евой. Но этого мало! Дарр Дубраули, умирающий и воскресающий дух-покровитель, не только приносит воронам благую весть об именах и кормит их появляющейся из ниоткуда человеческой плотью, но и погибает первый раз от того, что римлянин прободил ему ребро древом. Евангельские мотивы оказываются введены совсем в иную систему: в мире романа ничего нельзя искупить; Дарр и сам толком не понимает, куда водит людей, потому что они сами всё это придумали, да и вывести их он может только обратно в земную жизнь. Воспитанный в католичестве, Краули – как и Джойс, и Лем – не может избавиться от его категориальной сетки, но воспринимает христианство как еще один миф, то есть еще одну версию всё той же неизменной истории.

И, поскольку перед нами миф, разыгрывающийся снова и снова, роман строится на сложной системе лейтмотивов, которые каждый раз возникают с некоторыми изменениями.

Так, например, две бессмертные вороны отражают друг друга: у Лисяты всё как у Дарра, но наоборот. Он самец, она самка; он умирает и воскресает, она живет, но когда умирает – то навсегда; он зачинает, она сидит на яйцах; она богиня-королева, он культурный герой-одиночка; она облетает мир на восток, он на запад. Первое событие жизни Дарра – его падение из гнезда: с самого начала он там, где вовсе нет ворон (потому что есть Ворона), у него есть индивидуальное время, а значит, индивидуальная история; у Лисяты же нет истории в Ка. Путь Дарра – из Ка в Имр (в финале он попытается пойти в обратную сторону – но это лишь заявлено, а не показано в тексте); путь Лисяты – из Имра в Ка. Она – порождение Имра, но стремится к окончательной смерти, которая существует только в Ка.

В каждой новой жизни Дарра Дубраули меняется и возраст людей, рядом с которыми он живет в Имре. Лисья Шапка для него всегда девочка в лесу, ребенок-подруга (Певец – учитель и символический отец для них обоих). Брат – это брат, ровесник. Одноухий по возрасту сравним с монахом, но у того детей нет и быть не может (он младший брат в своем клане), а у индейца все родичи умерли: Одноухий – старший, если не по рождению, то по возрасту. Анна Кун – мать не только доктора Гергесгеймера, но и мертвых, которые приходят к ней. Безымянный рассказчик – старик, рядом с которым – ребенок, попавший на Ту Сторону и вернувшийся в мир живых: круг замкнулся.

Чем дальше мы продвигаемся, тем более эскизными становятся персонажи-люди; и роль Дарра в отношениях с ними меняется. И в начале, и в конце романа Дарр – проводник, Вергилий для своих Данте; но в третьей, американской части он – помощник собирателя душ, то есть действительно птица смерти, атрибут и спутник психопомпа. Здесь Дарр – не субъект, а объект, он становится тем, что нужно Имру в данный момент: с Анной Кун он даже не разговаривает, не понимает, какие истории ей приносит и зачем, – лишь чувствует невыразимое, как и подобает персонажу эпохи романтизма (запоздалого американского романтизма).