Вовремя успел Исильдур, ибо после этого происшествия король уступил Саурону и срубил Белое Древо, и вовсе отрекся от веры своих отцов. Саурон же приказал отстроить на холме в центре Златого Арменелоса, города нуменорцев, огромный храм; в основании его лежал круг, стены были в пятьдесят футов толщиной, а ширина основания составляла пятьсот футов и на пятьсот футов поднимались от земли стены, а венчал их высокий купол. Купол этот, посеребренный сверху, вздымался к небу, переливаясь на солнце, и сияние его можно было заметить издалека; но вскоре свет померк и серебро почернело. Ибо в центре храма возвышался алтарь, в нем пылал огонь; башенка с отверстиями для выхода воздуха увенчивала купол, а над нею курился дым. В первый раз Саурон разжег на алтаре огонь из древесины срубленного Нимлота; потрескивая, пламя поглотило его, и подивился народ: вверх клубами потянулся чад и облаком укрыл землю на семь дней, а после медленно уплыл на запад.

С тех пор на алтаре не гас огонь, и дым курился, не переставая, ибо могущество Саурона росло день ото дня, и в храме этом лилась кровь, пытали пленников и вершились великие злодеяния: люди приносили жертвы Мелькору, надеясь, что тот избавит их от смерти. Чаще всего на заклание посылали они нуменорцев из числа Верных – однако никогда открыто не обвиняли их в том, что те отказываются поклоняться Мелькору, Дарителю Свободы, но скорее тщились доказать, что Верные ненавидят короля и готовят мятеж, или что злоумышляют против своей же родни, прибегая к яду и лживым наветам. По большей части эти обвинения не содержали в себе ничего, кроме лжи, однако то были черные дни, а ненависть, как известно, порождает ненависть.

Но, невзирая ни на что, Смерть не покинула эти земли; напротив, ныне являлась она раньше и чаще, и во многих ужасных обличьях. Ибо если прежде люди старились медленно и, устав от бремени мира, по доброй воле погружались в сон, то теперь слабоумие и дряхлость овладевали ими – однако и тогда страшились они умереть и уйти во тьму, в царство властелина, которого сами же признали над собою; и проклинали они в агонии самих себя. В те дни люди взялись за оружие и убивали друг друга по ничтожному поводу; теперь легко впадали они в гнев, и Саурон, или же те, кого он привлек на свою службу, бродили по острову, настраивая людей друг против друга – так, что народ роптал против короля и правителей, и любого, владеющего чем-то, чего им самим недостало; и те, что стояли у власти, жестоко мстили.

Тем не менее долгое время нуменорцам казалось, что народ их процветает; и если счастливее они не становились, то умножилась их сила, а богатые разбогатели еще больше. Ибо, воспользовавшись помощью и советами Саурона, они умножили свое достояние, и научились создавать машины и строить корабли мощнее прежних. Во всеоружии плавали они к берегам Средиземья, однако теперь являлись нуменорцы отнюдь не как дарители и даже не как правители, но как безжалостные захватчики. Они преследовали жителей Средиземья, отбирали их добро, обращали людей в рабов, а многих предавали жестокой смерти на своих алтарях. Ибо в те времена нуменорцы возводили в крепостях храмы и огромные гробницы, и люди научились бояться пришельцев из-за моря, и память о милостивых королях былых времен угасла в мире, и омрачили ее бесчисленные предания, в которых господствовал ужас.