Так Ар-Фаразон, король над Землей Звезды, стал могущественнейшим тираном из всех, что существовали когда-либо в мире со времен Моргота – хотя на самом деле всем заправлял Саурон от имени короля. Шли годы, и с наступлением старости Ар-Фаразон ощутил приближение смерти, и охватили его ярость и страх. Долго ожидал Саурон этого часа и готовился к нему – и вот час пробил. Саурон обратился к королю, уверяя его, будто теперь, когда мощь правителя Нуменора так возросла, пора ему научиться во всем одерживать верх и перестать подчиняться приказам и запретам.

И молвил он: «Валар владеют землею, над которой не властна смерть, и лгут они тебе, говоря о ней, и прячут ее от посторонних глаз, ибо скупы и опасаются, что Короли Людей отвоюют у них царство бессмертия и станут править миром вместо них. Бесспорно, дар вечной жизни пристал не всем, но тем только, кто достоин подобного дара, могучим и гордым потомкам знатного рода – однако справедливо ли, что отнят этот дар у того, кому принадлежит он по праву, у короля из королей, у Ар-Фаразона, могущественнейшего из сынов Земли, с кем сравниться может разве что один Манвэ, да и то вряд ли? Но великие короли не признают отказов и сами берут то, что принадлежит им».

И вот одурманенный Ар-Фаразон, ощущая, что тень смерти простерлась над ним (ибо срок его жизни близился к концу), внял Саурону и принялся размышлять втайне о том, как начать войну против Валар. Долго вынашивал он свой замысел, и хотя не говорил о нем открыто, невозможно оказалось сохранить его в тайне. Прознав о намерениях короля, Амандиль встревожился и преисполнился великого страха, ибо понимал он, что людям не под силу победить Валар в войне и что миру суждено погибнуть, если войну эту не предотвратить. Потому призвал он своего сына Элендиля и молвил ему так:

«Настали черные дни, и не на что надеяться людям, ибо Верных слишком мало. Потому намерен я испытать то средство, к коему прибег встарь предок наш Эарендиль, и направить корабль на Запад, невзирая на запрет, и воззвать к Валар, и, буде на то их воля, к самому Манвэ, и умолять его о помощи, пока еще не все потеряно».

«Ужели ты предашь короля? – молвил Элендиль. – Сам знаешь, обвиняют нас в том, будто изменники мы и доносчики, хотя до нынешнего дня в обвинениях этих не было ни слова правды».

«Если бы полагал я, что у Манвэ есть нужда в таком вестнике, – отвечал Амандиль, – я бы предал короля. Ибо одному лишь надлежит хранить верность, и нарушившему обет не может быть оправдания. Но молить я стану о милости к людям и об избавлении их от Лжеца Саурона, ибо остались еще Верные, пусть и немного их. Что до Запрета, на себя приму я кару, дабы не было вины на всем моем народе».