Черная, двухметровая туша вылезла из кустов лениво, словно нехотя, посмотрела на Альфонсо щелками коричневых, волчьих глаз и оскалила прекрасные, острые зубы. Рык был тихим, и оттого более страшным. Грязная, черная лента на шее порвалась в нескольких местах, колыхалась при каждом движении мощного, мускулистого тела.

– Да как же это… – проговорил Альфонсо. Кинжал вылез из ножен с легким звоном, когти волка царапнули землю легким шорохом.

– Иди сюда, тварь, – почти тоже зарычал Альфонсо. Страх бил его изнутри, заставляя дрожать от ярости, но сейчас, так или иначе, все кончится, и азарт выжить туманил голову. Он сжал сильнее рукоять кинжала.

– Песико! – Лилия пробежала мимо Альфонсо, едва его не толкнув, прямо к волку, прямо в огромную, зубастую пасть. Ошеломленно смотрели мужчины, как юное женское тело бежит навстречу лютой смерти, разорванное на куски полетит оно…

– Моя песика! – взвизгнула Лилия и кинулась волку на шею, обхватила руками, повиснув на этом чудовище. Волк заскулил, волк подпрыгнул в подлинном щенячьем восторге, тоже взвизгнув от радости, огромный хвост его замолотил по воздуху с неимоверной силой, шлепая по волчьим бокам. Язык, размером с мужскую ладонь, прошелся по лицу Лилии, засмеявшейся от восторга.

– Хватит, хватит, слюнявый, – смеялась она. Гладила громадную волчью голову по длинной, шелковистой шерсти, – как ты тут без меня? Скучал, да, скучал, мой хороший? Что у тебя с бантиком, непоседа?

Волк подпрыгнул еще раз, ошалев от радости, потом вытянул передние лапы, которыми мог запросто снести ведьме голову, словно в поклоне, пока Лилия пыталась снова примотать ленту так, как ей было положено.

– Это уму непостижимо, – проговорил Тупое рыло, – она и вправду ведьма, кто бы мне что ни говорил.

Альфонсо промолчал, но на сей раз, в данный конкретный момент, он был с ним согласен.

9

9

И прошло три лета и три зимы, и доносили ветры отголоски Битвы той страшной, и возносили молитвы священники за победу Великую, и укрепляли дух Алеццо, дабы не победили его силы темныя….

Сказ о жизни великого Алеццо дэ Эгента,

святого – основателя Ордена света

Часть 127 стих 31

Странно, что именно Гнилое Пузо проявил тот прагматизм, который больше всего был присущ Альфонсо: выслушав рассказ пришельцев, которые попеременно перебивали друг друга (особенно влезала Лилия), и, прослушав конец, спокойно сказал:

– Так этот твой волк что, прирученный?

Прирученный! Люди приручали животных испокон веков, и в собаках, бывших раньше волками, добились самых лучших результатов, так почему Альфонсо поверил в мистику, когда увидел объятия волка и Лилии, вместо того, чтобы предположить, что она приручала его с детства? С другой стороны, если бы Гнилое Пузо там присутствовал, ему бы его логика тоже отказала, уступив место эмоциям. Эмоции – вот самый главный двигатель всех человеческих верований.