– Ведьма, уймись! – попытался урезонить ее Альфонсо.

– А то так широко шагаешь, что штаны порвешь, – заржал снова Гнилое Пузо, после неожиданно для всех, в том числе и для самого себя, споткнулся и упал. Встать самостоятельно он так и не смог – правая нога его совершенно отказывалась шевелиться, словно превратившись в тряпку.

– Вот так больно? – Лилия кольнула Гнилое пузо кинжалом (у нее был свой, больше похожий на грибной ножичек).

– Нет.

– А так? – и кольнула в другую ногу.

А потом, прослушав долгую тираду по поводу варварских методов ее диагностики болезни, заключила:

– Гумусик.

– Чего? – не понял Альфонсо.

– Гумусик. Гусеничка с большими ножками. Только коричневая. Ой, у вас здесь они такие маленькие, и не видно, вот у нас гумусики, с руку длиной, но и парализуют все тело, даже сердце и легкие. Вообще зачем ты в розмарин полез, они обычно там гнезда делают?

– Это смертельно? – спросил Гнилое Пузо.

– Не страшно, если получится дня три не дышать и обойтись без биения сердца…

– Не глупи, ведьма, – взорвался Гнилое Пузо, – я не подохну? Я вообще ноги не чувствую!

– Не подохнешь. Только дня два ходить не сможешь.

И все разом оглянулись назад на домик, из которого только что вышли: до него было всего десять метров. Мужчины схватили Гнилое Пузо и потащили обратно в дом. Таким образом Великий Поход превратился в Невеликий.

– Может, подождем до лета? – спросил запыхавшийся Гнилое Пузо, бросив на землю проверочный камень, с которым пробежал заветные десять кругов, – это безумие, грести в такую даль осенью, когда скоро будет холодно…

–И зверям голодно… -вставила Лилия.

– Нет времени, – отрезал Альфонсо. Сколько понадобится Степи, чтобы стереть с лица Великого континента Эгибетуз? А что будет с Иссилаидой, и где она сейчас? И с кем? Мысль о том, что какая то тварь сейчас обнимается (или, о боже, целуется) с ней, приводила его в ярость и отчаяние, способное довести его хоть до края Земли. Да и потом, год в одном помещении с ведьмой…

– Это нас Бог предупредил, о грехе, – уверенно сказал Тупое рыло, – это было знамение.

– Это была чья то глупость, – резко сказал Альфонсо, – совать ноги, куда не следует. Смотри, куда идешь, и никакие тубусики…